Читать «Малавита - 2» онлайн - страница 79
Тонино Бенаквиста
Она промолчала, ей было обидно, что критика Квинта задела его гораздо сильнее, чем ее слова.
— Стиль у меня такой, что обосраться можно, а воспоминания почти иссякли. Теперь я понимаю, почему все время топчусь на месте с персонажем Эрни — мне нечего про него писать, ему просто нечего уже делать.
— О каком Эрни ты говоришь?
— Эрнесто Фоссатаро. Он вел лимузин в день нашей свадьбы.
— Да, такого не забудешь, он едва умел водить машину.
— Он появляется на сорок шестой странице моей книжки. Я рассказываю, как ездил с ним в Институт судебной медицины на опознание его брата.
— Это мне ничего не говорит.
— Мы с Эрни тогда дар речи потеряли, потому что у брата не было гортани.
— Что?
— Судмедэксперт показал нам тело Пола без гортани. Эрни чуть с ума не сдвинулся, все орал, что не уйдет, пока ему не вернут чертову гортань его братца. Сбежались копы, стали убеждать его, что так и нашли тело — без гортани.
— Можно без подробностей?
— Так вот я рассказываю об этом, а потом — всё, Эрни больше не появляется. Я потратил уйму времени, чтобы описать его внешность, ты, может, и не помнишь, но описывать внешность Эрни — это не пустяк. Я так здорово внедрил его в окружение, да уже и сам начал к нему привязываться, и вот все застопорилось, потому что мне нечего больше писать про него.
— А его смерть? Ты же можешь рассказать, как он умер?
— Да нет же! Эрни умер от разрыва аневризмы, в больнице. Помню наш самый последний разговор, я тогда давно его не видел и вот спрашиваю: «Как дела, Эрни?» А он и отвечает: «Неважно, голова болит». Помню, я еще тогда подумал: «Зачем он говорит мне это, идиот?» Ну, правда, я ведь спросил чисто из вежливости — такие вопросы задаешь по сто раз на день, встретишь кого-нибудь и спросишь: «Как дела?» — и вдруг он мне про свою голову. Что он, хочет рассказать мне про вчерашнюю попойку? Или чтобы я сбегал ему за аспирином? У меня в те дни на хвосте уже болтались федералы, а он мне гундит про свою идиотскую башку. Он еще добавил тогда: «У меня мать и сестра умерли от разрыва аневризмы, это у нас семейное, боюсь, как бы и со мной такого не случилось». Я не мог рассказать ему о своих проблемах с федералами и мысленно послал его подальше с его башкой. А недели через две мне сказали, что он умер.
Магги всегда знала, что она не одинока: Фред не обращал внимания не только на ее жалобы.
— Ты пишешь мемуары, похожие на роман. Попробуй обратное.
— …?
— Ты считаешь себя романистом — так вот попробуй сочинить жизнь Эрни дальше.
— Как будто он не умер?
— Представь себе, что он продолжил свою блестящую карьеру, и придумай, что такого он мог еще совершить. Чем он занимался?
— Рэкетом. Крышевал, разбирался с конкурентами. Они с ребятами умели поставить всех по стойке смирно.
Поднеся чашку к губам, Магги задумалась. Эрни… Встречала она таких десятками, в самых разных областях деятельности — похуже, чем рэкет. Однако фраза
