Читать «Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь» онлайн - страница 8

Жеребец казался настроенным дружелюбно. Грех покушаться на чужую собственность, однако его нужда, безусловно, острее, чем у лица, которое так беспечно бросило здесь свое имущество. Прежде всего он оделся. Непривычный туалет требовал некоторой смекалки при облачении, однако все предметы, включая сапоги, странным образом оказались ему впору. Лишнюю одежду и оружие он снова упаковал и приторочил вьюк на прежнее место. Вставил ногу в стремя, уселся верхом. Конь фыркнул, сделал несколько шагов и вдруг остановился возле копья.

— Не думал, что лошади так умны, — вслух удивился Хольгер. — Ладно, намек понял.

Он поднял копье и поставил его концом на перекладину, свисавшую с седла рядом со стременем. Потом взял поводья левой рукой и чмокнул. Папиллон пошел.

Только проехав уже не меньше мили, Хольгер обратил внимание на то, что на удивление уверенно сидит в седле. Его опыт в верховой езде до сих пор исчерпывался несколькими неуклюжими попытками в прокатных пунктах. Он вспомнил даже свою шутку о том, что, если лошадь — это приспособление для сокращения расстояния, то проще сократить приспособление. Но откуда, скажите на милость, его внезапная симпатия к этому черному зверюге? Может быть, в его роду были ковбои?

Он предпринял попытку осмыслить технику езды, и сразу почувствовал себя неуклюжим деревенщиной. Папиллон фыркнул. Хольгер мог бы поклясться, что насмешливо. К черту! Подумаем о маршруте. Они продвигались по тропе, но лес вокруг был так густ, что езда верхом, да еще с копьем наперевес, была сильно затруднена.

Тропа шла на запад. Солнце клонилось к закату. На фоне багрового неба стволы деревьев казались обугленными. Нет, это невозможно: в маленькой Дании нет таких обширных заповедников! Или, пока он был без сознания, его переправили в Норвегию? В Лапландию? В Россию? К черту на кулички?.. Что ж, черепная травма могла лишить его сознания и на день, и на неделю, и на месяц… Нет, нет, для этого рана на голове слишком свежая. Он в сердцах сплюнул.

Но все его черные мысли вмиг испарились, стоило ему вспомнить о еде. Сейчас бы две… нет, три копченых трески и кружку холодного пива… Или по-американски — отбивную с косточкой в жареном луке…

Хольгер чуть не вылетел из седла: Папиллон резко встал на дыбы. Из-за темных стволов выступил лев. Хольгер остолбенел. Лев остановился, его хвост яростно заплясал по бокам. Раздался рев. Папиллон нервно загарцевал и стал рыть землю копытом. Хольгер заметил, что его рука сама подняла копье и направила его острием в свирепую морду.

Из глубины леса донесся протяжный волчий вой. Лев не торопился атаковать, а у Хольгера не было никакой охоты вести с ним дискуссию о правилах движения по лесным тропам. Зато Папиллон был настроен воинственно. Но Хольгер сильно натянул поводья и пустил сопротивляющегося жеребца по дуге влево, в обход льва. Когда лев остался сзади, Хольгер вытер рукой мокрый от пота лоб.

Они продолжали свой путь, и вскоре настала ночь. В голове у Хольгера как будто вертелась дикая карусель. Медведи, волки, львы… Где такие страны, чтобы эти звери жили бок о бок? В какой-нибудь глухой провинции Индии?.. Но в Индии, кажется, нет европейской флоры… Он попытался вспомнить что-нибудь из Киплинга, но ничего, кроме общих мест — «запад есть запад, восток есть восток» — не приходило в голову. Тут невидимая в темноте ветка хлестнула его по щеке, и весь Киплинг закончился чертыханьем.