Читать «Горменгаст» онлайн - страница 18

— И наоборот, — сказал Прюнскваллор, — чего нет в них такого, чем ты уже обладаешь?

— Я не понимаю тебя, Альфред. Я говорю, я тебя не понимаю.

— Именно-именно, — отозвался брат, простирая вперед руку и трепеща по воздуху пальцами. — И мне хотелось бы, чтобы ты это прекратила.

— Но моя манера держаться, Альфред! Неужели она не бросается в глаза? Что же напало на представителей твоего пола — они совсем уже не способны увидеть, как красиво я двигаюсь?

— Возможно, мы слишком возвышены, одухотворены, — сказал доктор Прюнскваллор.

— Да, но моя осанка, Альфред, моя осанка!

— Она слишком натужна, о сладчайший белочек, слишком, слишком натужна. На безотрадной дороге жизни тебя кренит то в одну, то в другую сторону — да еще и бедра твои вращаются на ходу. О нет, дорогая моя, твоя осанка отталкивает мужчин, вот и все. Ты пугаешь их, Ирма.

Вот уж чего Ирма снести не могла.

— Ты никогда не верил в меня! — закричала она, вскакивая из-за стола, и безупречная кожа ее густо покраснела. — Но я тебе вот что скажу. — Голос Ирмы поднялся до пронзительного визга. — Я леди! Ты что думаешь, мне нужны мужчины? Скоты! Я их ненавижу! Слепые, тупые, неуклюжие, отвратительные, тяжеловесные, вульгарные твари и ничего больше. И ты тоже один из них! — взвизгнула она, тыча пальцем в брата, который, чуть приподняв брови, вернулся к оставленному было изображению страуса. — Ты тоже один из них! Ты меня слышишь, Альфред? один из них!

Вопли ее привлекли слугу. Последний неблагоразумно приоткрыл дверь, якобы намереваясь спросить, не звонила ль хозяйка, а на деле — желая узнать, что тут творится.

Горло Ирмы трепетало, как тетива.

— На что он нужен настоящей леди, мужчина? — возопила она, и вдруг, увидев в дверях физиономию слуги, сцапала со стола нож и метнула его в эту физиономию. Впрочем, прицел ее оказался совсем не хорош — быть может оттого, что она прилагала слишком много усилий, чтобы остаться леди, — и нож вонзился в потолок точнехонько над ее головой да там и остался, в совершенстве имитируя трепет ее горла.

Доктор, неторопливо добавив последний позвонок к хвосту страусиного скелета, оборотился к двери, в которой оцепеневший слуга, разинув рот, таращился на дрожащий нож.

— Не будете ль вы столь любезны, милейший, что уберете вашу чрезмерно раскормленную тушу из проема двери, ведущей в эту комнату? — произнес Доктор тонким, неторопливым голосом, — и постараетесь держать ее на кухне, за что вам, собственно говоря, и платят, ведь ваше место, ежели не ошибаюсь, между кастрюль?.. Ну так вот, окажите любезность. Никто не звонил и вас сюда не призывал. Голос вашей хозяйки, хоть он и высок, ничего общего со звоном колокольчика не имеет… то есть, решительно ничего.

Физиономия сгинула.

— И что хуже всего, — послышался прямо из-под ножа полный отчаяния крик, — он больше не приходит повидаться со мной! Никогда! Никогда!

Доктор поднялся из-за стола. Он понимал, что речь идет о Стирпайке, хотя сестра, быть может, и не испытала ни разу рецидива подавленной страсти, разросшейся в ней с того дня, когда этот молодой человек впервые послал в ее слишком податливое сердце свои льстивые стрелы.