Читать «Полторы минуты славы» онлайн - страница 23

В ту же минуту блестящие вишни черных глаз молодого художника наткнулись на лед и сталь взгляда майора Новикова. Антон Супрун сразу смолк. Он медленно приподнялся с бетона и, не отнимая от щеки мобильника, удалился в заросли. У него была угловатая походка молодого оленя Бемби.

Железный Стас недовольно посмотрел ему вслед. Втравленный, по его словам, кем-то в дерьмо художник еще полчаса назад казался майору едва ли не самым немудрящим человеком в съемочной группе. А с ним тоже, оказывается, не все так просто. Интересно, при чем тут, в местном дерьме, женщины, которым нельзя верить?

Интуиция никогда не подводила майора Новикова. Не изменила она ему и на этот раз. Ничего обманчивого и сложного в Антоне Супруне действительно сроду не бывало. Всякий с первого взгляда понимал, что этот парень чист и ясен как день — настоящий счастливчик и баловень если не судьбы, то каждого нового дня!

Сериал «Единственная моя» Антон горячо любил. Он уже имел с него свои первые пятнадцать минут славы: зимой дал телевидению свое первое в жизни интервью. После этого на него сразу стали показывать пальцем соседи. Поскольку он был молод и красив, девушки всей области, даже из самых отдаленных медвежьих углов, забросали его признаниями в любви и письмами. Во многие письма были вложены фотографии в купальниках и даже топлес.

От этого всего Антон ничуть не ошалел и не зазнался. Быть всеобщим любимцем он привык давно, чуть ли не с детского садика. Ему сейчас уже было за двадцать, а выглядел он едва на восемнадцать. Высокий, в черных кудряшках, с румяным симпатичным лицом и темно-вишневым простодушным взглядом, он нравился сразу и всем. Главное, он и в самом деле был именно таким, каким казался, — добродушным, незлым, безотказным. Все звали его просто Тошиком.

Правда, в своем художественном институте Тошик учился очень плохо, и совсем не потому, что был бездарен. Тошик просто был ленив той специфической юной ленью, которую извиняли античные мудрецы. Нет, он не был вялым лежебокой и тупым бездельником. Просто все нужное, полезное и требующее методических усилий он отвергал. Зато он был неутомим во всякой занятной ерунде, пустяках и развлечениях. Например, он трудолюбиво лепил сотни пластилиновых гоблинов, потому что некстати увлекся «Властелином колец». Он часами взрывал за мусорными баками разноцветные петарды, а дома дрессировал толстого кота-кастрата Пушка, который отличался редкой бездарностью. Было у Тошика и множество других, столь же трудоемких занятий.

А вот от институтских штудий его мутило. Случалось, он писал забавные, но довольно топорные композиции. Но его рисунок неизлечимо хромал. Простоять три часа подряд за мольбертом было для него пыткой. Обычно он старался отпроситься после первой же пары — жаловался, что у него стреляет в ухе, скрутило живот или тошнит. Еще чаще он просто сбегал.

Летом начинался пленэр. Таскание тяжеленного этюдника-гроба и марких холстов да еще и выезды в скучнейшие живописные места были для Тошика хуже каторги. На первом курсе он, правда, пару раз писал с натуры кривые домишки в старом Нетске. Но скоро за этюды засели обожавшие Тошика мама, Нелли Ивановна, зубной врач по профессии, и старшая сестра Саша, студентка стоматологического института.