Читать «Ромэна Мирмо» онлайн - страница 137

С другой стороны, получив дальнейшие письма Ромэны, она подумала, не должна ли она сказать Андрэ об этой переписке и показать ее ему. Не будет ли для него чтение этих жалких писем своего рода ужасным облегчением? Не почерпнет ли он в страданиях Ромэны темного утоления своим страданиям?

Проведя несколько дней в колебаниях, Берта наконец решилась; она решилась по малодушию влюбленной, потому что ей хотелось утешить, хотелось таким образом приобщиться к горю возлюбленного, к этому горю, от которого она чувствовала себя как бы отстраненной.

После смерти Пьера Андрэ де Клерси, не съезжая с улицы Омаль, перебрался в свою квартирку на улице Святого Доминика. Там он проводил целые дни, подав в отставку в министерстве, ничего не читая, часами шагая взад и вперед или лежа на диване. Берта де Вранкур всякий раз заставала его молчаливым и удрученным. В семь часов Андрэ де Клерси выходил и шел обедать к месье Клаврэ.

* * *

Когда Берта де Вранкур вошла, Андрэ лежал на диване. Берта тихо приблизилась к нему, и он не заметил ее присутствия. В руке у него была фотография. Берта де Вранкур узнала карточку Ромэны Мирмо, найденную в комнате Пьера, ту самую карточку, которую он рассматривал перед смертью, тот самый портрет, который подсказал ему умереть.

Берта де Вранкур положила руку на исхудалое плечо Андрэ и протянула ему связку писем.

— Вот, Андрэ, прочтите. Это от нее.

Она указывала пальцем на фотографию, где улыбалось нежное и величественное лицо Ромэны Мирмо.

Андрэ де Клерси приподнялся, очень бледный.

— Письма от мадам Мирмо?

Берта кивнула головой, потом добавила:

— Она мне пишет почти каждый день. Ей тоже тяжело.

Она старалась уловить выражение глаз Андрэ. Блеснет ли в них мстительная радость? Андрэ стоял с опущенной головой.

Берта де Вранкур заметила только, что руки у него дрожат.

VIII

На маленький сад улицы Тур-де-Дам спускались сумерки. Стояли первые дни ноября. Мертвые листья усеяли воду бассейна, вокруг которого прохаживался месье Клаврэ. Для него этот бассейн не был жалким и наивным украшением парижского садика, то было магическое зеркало, в котором он созерцал самое отдаленное свое прошлое. Самые давние воспоминания месье Клаврэ были связаны с этим клочком земли. Здесь живее, чем где-либо, перед месье Клаврэ вставала вся его жизнь; но сегодня он не возвращался мыслью к юношеским грезам, к мечтам о путешествиях и приключениях, которым когда-то так страстно предавался в этой тесной ограде, замыкавшей для него целый мир. Его удерживало здесь в сумеречный час не воспоминание о своей неудавшейся жизни, о своих несбывшихся надеждах, а другое, скорбное воспоминание, застилавшее его глаза слезами.

Месье Клаврэ прервал свою меланхолическую прогулку. Со стесненным сердцем он глядел на потемневший бассейн, и не себя он видел возле этой серой воды. Мальчика, стоявшего у края водоема, звали Пьером де Клерси. Ведь разве не у этого самого бассейна сообщил он когда-то Пьеру о смерти матери? Да. Здесь, на этом самом месте, Пьер впервые узнал, что значит умереть. Умереть! Какой эта мысль должна была ему тогда казаться далекой, туманной, невероятной! А между тем до чего он должен был, впоследствии, вдуматься в эту мысль о смерти, слить ее со своими размышлениями, свыкнуться с нею, усвоить ее, чтобы добровольно обрести в ней нерушимое убежище, преждевременное успокоение юным мукам своего сердца!