Читать «Где валяются поцелуи» онлайн - страница 12

— Вижу, вы своего всегда добиваетесь, пусть даже вооруженным путем.

— Да хватит вам уже, лучше подлейте варенья.

— То есть еще раз повторить про руки? Я вижу, вам много не надо.

— Да, двух достаточно. Вы всегда довольствуетесь руками?

— Я всегда обращаю на них внимание.

— А как же ножки? — указала своей на ножку стола Фортуна.

— Те, напротив, его требуют.

— А ваши учительницы были требовательны?

— Как во всех женщинах, в них капризов не меньше, а может и больше. Учителя ведь любят отличников.

— Не только учителя. Все любят внимание и внимательных. Чему же они вас научили?

— Ждать.

— Ждете?

— Нет. Видимо, я плохой ученик.

— Это же должно быть приятно — ждать женщин?

— В общем или конкретную?

— Любимую.

— Наверное, не приятнее, чем ждать любимого.

— Но точно вреднее, потому что ожидание женщин старит. А ждать им приходится постоянно. Одним — чтобы он взял замуж, другим — чтобы он сначала развелся.

— Старость понятие относительное.

— Относительно зеркала. Я часто смотрюсь в него, до тех пор пока не найду то, что мне нужно.

* * *

— Есть что-нибудь перекусить? — снимал я туфли в прихожей, вернувшись домой.

— Только поцелуи, — повисла на мне Лучана.

— Какие вкусные! Сама готовила?

— Для тебя старалась. Откуда у тебя такая страсть к поцелуям?

— От голода. Смотри, что я тебе принес.

— Ой, рыбки. Как я хотела, золотые. Две.

— Да.

— Это мы?

— Нет, их одними поцелуями не накормишь.

— А желания исполняют?

— Те стоят дороже.

— Еще и аквариум… — увидела у меня в руках стеклянный прозрачный глобус Лучана.

— Да, они будут бороздить океаны. И камни, и корм, и термометр для воды.

— А это что, растения?

— Цветы тебе.

— Спасибо! — впилась она в меня.

— Надо будет посадить их на дне. Налей куда-нибудь воды. Она должна отстояться.

— Большая кастрюля подойдет? — кричала мне уже из кухни Лучана.

— Да, вполне.

— Кстати, почему ты ходишь в квартире голая?

— По твоим инстинктам. Теперь ты понимаешь, что нас сближает?

— То, что мы никогда не будем так нужны другим.

— Коварный, знаешь, как женщине угодить, где рукой провести, где словом, где рыбками озолотить.

— Что же в этом коварного?

— А то, что многим этого недостает… Ты долго будешь меня любить? — наблюдала она за рыбками в баночке, которые теснились за стеклом.

— Не знаю, пока не накормишь.

— Что значит «не знаю»?

— Я не знаю, что такое любить.

— Не прибедняйся, тебе ли не знать, — проводила она меня на кухню, где уже был накрыт ужин.

В зеленых лугах салата пылала страстью баранина. Я сел над ней и стал вдыхать аромат.

— Что же ты не ешь?

— Нечем.

— Извини, я тебе вилку не дала.

— Ничего, ты можешь покормить меня с рук.

— Боюсь, — оторвала она кусок от листа салата и сунула мне в губы.

— Чего? — проглотил я зелень.

— Вдруг ты привыкнешь и станешь совсем ручным, — протянула мне вилку и нож.

— Не стану, поэты дрессировке не поддаются.

— А как же музы. Уж они-то способны. Тебе никогда не приходило в голову, что я красива? — оторвалась она от рыбок и посмотрела на меня.

— Приходило, но не в голову.

— Просто смотрю иногда на себя в зеркало и не узнаю. Знаешь, как я боюсь?

— Чего?

— Стать взрослой женщиной. Мне все время кажется, что прошла не одна бессонная ночь, а тридцать лет. Потом думаю, зачем смотрела, добрые люди и так расскажут.