Читать «Пока не сказано «прощай». Год жизни с радостью» онлайн - страница 134
Брет Уиттер
Звали его Эрдоган, он был хозяином гостиницы. Он знал отца Паноса, учителя начальной школы.
«Дед вашей подруги был родом из Каравы, возле Кирении, — позже написал Нэнси Эрдоган — по-английски, как мог. — Он полюбил Ялузу. Снял здесь дом и стал жить, преподавал в школе. Он ладил с людьми. Помогал им делать табак. Здесь построили большую фабрику для табака. После он работал в организации, чтобы давать жителям деревни деньги. В Ялузе его любили».
Отель «Тереза» не претендовал на звездность, здесь была простая пластиковая мебель, голые лампочки под потолком и разномастные простыни. Зато его ресторан под открытым небом расположился в таком месте, что любому пятизвездочному отелю впору: на вершине холма, с видом на море.
Этот уголок земли был прекрасен.
Мы заказали мезе из морепродуктов, ожидая весьма посредственной еды в столь скудном окружении. Прости, Эрдоган, но это правда.
Тарелки принес татуированный официант в майке. Сначала салат из рубиново-красных помидоров и огурцов. Потом салат из риса и чечевицы. Пшеничный салат булгур. Свежий хумус, йогурт и пита. Черные соленые оливки. Пиво.
Наконец настала очередь главного блюда. Сначала подали креветки, каждая величиной с кулак, их усищи загибались через края тарелки. Потом принесли жареных кальмаров. Горстку мелкой серебристой рыбы. Скоро тарелки некуда было ставить.
Мы все ели и ели, пуская тарелки по кругу. Джон чистил мне креветки. На Кипре мы отработали с ним новую систему кормления. Теперь он не дожидался, пока я прожую маленький кусочек, чтобы потом дать следующий, а оставлял меня жевать, возвращаясь к своей еде. Справившись, я тихонько постукивала его по спине.
Тук-тук-тук — настукивала я, не в силах оторваться от вкуснятины.
Когда появился официант с полной тарелкой филе рыбы и лобстеров, нам казалось, что места в желудках у нас уже нет.
Тук-тук-тук!
Ужин завершился блюдом с кусками дыни и сливами. Мы сидели, пили, курили и говорили.
Чтобы заснять нашу поездку на север, мы наняли съемочную группу из двух человек. Стелла, наш звукотехник, сказала, что хотела бы сделать нам подарок — спеть песню.
Надо сказать, что Стелла — молодая женщина с длинными тонкими руками и ногами, мальчишеской стрижкой и в высоких кроссовках. В одном из мест, где мы побывали, ее приняли за мальчика.
На террасе Эрдогана она закрыла глаза, открыла рот и запела. Трудно было поверить, что такой голос мог исходить из столь хрупкого тела. Она пела песню на греческом языке о женщине, которая прощается с любимым, провожая его в дальнее плавание.
Я не поняла ни слова. Но слушать готова была вечно.
Старик из Карпаса
В тот же день, несколькими часами раньше, на той же террасе, где вечером пела Стелла, сидел другой необыкновенный человек, старик по имени Савас.
Когда мы заказали обед, Эрдоган вызвался поискать в деревне кого-нибудь, кто еще помнил Паноса или его отца Петроса, школьного учителя.
— Старейшина греческой деревни, старик из Карпаса, он их помнит, — сказал Эрдоган. — Я приведу его к вам.