Читать «Рябиновый дождь» онлайн - страница 129
Витаутас Петкявичюс
Ее избу колхоз перевез в новый поселок, хлев и сарай снесли, забор разобрали на дрова, колодец завалили, сирень и сад вырубили и посеяли на этом месте ячмень. При взгляде на желтые, волнующиеся колосья даже ей становилось странно, что когда-то здесь жили ее родные, что они страдали и радовались, рожали и умирали… И все то, без чего раньше жизнь была немыслима, сегодня заросло тучным ячменем, ощетинившимся остистыми колосьями.
Однажды, блуждая по лесу, она встретила Стасиса. Он был в форменной фуражке лесника и сажал маленькие сосенки. Бируте было интересно смотреть, как Стасис доставал из торфа хрупкие саженцы, как засовывал их в ямки и даже краснел, обеими руками зажимая землей их корни.
— Здравствуй, — сказала она.
— Здравствуй, — улыбнулся он. — В отчий дом?
— Которого уже нет.
— Ты можешь остановиться у нас.
— Я подумаю.
— Мы будем ждать.
Ей некуда было деваться до утра, поэтому она пришла. Стасис принял ее как самую дорогую гостью: не знал куда усадить, чем угостить, и его мать хлопотала вокруг нее, как вокруг самой богатой родственницы, а потом куда-то ушла и уже не вернулась. Стасис все время говорил ей про лес, он обожествлял лес и говорил о нем как поэт. Когда они оба устали, он спросил:
— Почему ты не отвечаешь на мои письма?
— Потому, что я их не читаю.
— Как хочешь, но я все равно буду писать.
— Пиши.
А утром, катаясь на лодке, они перевернулись. Причесываясь, Бируте выронила расческу. Оба бросились к краю лодки, стараясь схватить ее, и оказались в воде. Бируте неторопливо подплыла к камышовому островку и легла на него, попыталась раздеться. Построенный птицами островок погрузился в воду, но ее выдержал. Стасис перевернул лодку и, уцепившись за борт, выплескал воду, потом залез в нее и ладонями вычерпал оставшуюся воду. Когда он подъехал и забрал Бируте с плавающего островка, ее тело уже было облеплено пиявками. Бируте перепугалась и стала кричать, но Стасис успокоил ее, объяснил, что пиявки целебны. Стиснув зубы, она терпела, пока он не довез ее до берега и не спеша собрал с ног, с рук, с живота и с груди всех пиявок.
— Какие они противные, — все еще морщилась Бируте.
Стасис успокаивал ее, а она лежала, словно на операционном столе, спокойная, стиснув кулаки, и смотрела, как у него от волнения дрожат руки, как в подглазьях собирается пот и стекает по носу.
«Какая я неблагодарная, — казнилась она. — Садистка. Нельзя так обращаться с человеком…» Пересилив себя, она села и несколько раз поцеловала его в щеки:
— Спасибо тебе, Стасялис!
Вернувшись домой, она сложила все письма Стасиса в стопку и стала читать их по порядку, как роман. Она даже удивилась, что они так поэтичны и мудры. Потом ответила сразу на все письма: пиши, Стасис, у тебя получается. Писателем, возможно, и не станешь, но ты заставил меня во второй раз полюбить лес…