Читать «Большой кулинарный словарь» онлайн - страница 11

«Отцы-законодатели, — воскликнул он, входя в помещение, — скажите мне: можно ли было бы жить, если бы не существовала молодая свежепросоленная свинина?»

Удивленные сенаторы сначала подумали, потом единогласно заявили, что без такой свинины жизнь действительно оказалась бы лишенной своих главных достоинств.

В другой раз Клавдий был в суде — известно, что он любил вершить суд, и правый, и неправый.

Слушалось весьма важное дело. Положив локти на стол, а подбородок на руки, император казался погруженным в глубокую задумчивость.

Вдруг он сделал знак, что желает говорить. Адвокат умолк. Участники процесса стали слушать.

«О, друзья мои, — произнес император, — отличная вещь пирожки! Нам ведь их подадут на обед?»

Бог послал этому достойному императору смерть, достойную его жизни, — смерть от обжорства: он скончался от несварения желудка, объевшись грибами. Правда, чтобы вызвать у него рвоту, ему щекотали нёбо отравленным птичьим перышком.

Как известно, в Риме было три Апиция:

Один из них жил в эпоху республики, во времена Суллы;

Второй — при Августе и Тиберии;

Третий — при Траяне.

Сенека, Плиний, Ювенал и Марциал пишут о втором, то есть о Маркусе-Габиусе. Именно ему Тиберий посылал из Капреи камбал-тюрбо, для покупки которых он был недостаточно богат.

Он стал почти богом после того, как придумал способ сохранения устриц свежими.

Его богатство составляло 200 миллионов сестерциев (50 миллионов франков); более сорока из них он потратил только на еду.

В один прекрасный день ему пришла безумная идея все подсчитать.

Он позвал управляющего. Оказалось, что он владеет всего десятью миллионами сестерциев (2,5 миллиона на наши деньги). С этими двумя с половиной миллионами он счел себя настолько разоренным, что не захотел прожить и лишнего дня. Он погрузился в ванну и перерезал себе вены.

По крайней мере, о нем осталась память.

Речь идет о кулинарном трактате под заглавием «De те culinaria»: однако авторство этой книги оспаривается. Ученые считают, что книгу написал некий Целиус, который из восхищения перед Апициусом велел называть себя его именем.

Как-то в Неаполе я жил в небольшом дворце Чиатамоне. Я находился в точности на том месте, где стоял дворец Лукулла, которому принадлежал весь пляж, занимаемый в наши дни Яичным замком.

Во время отлива я еще мог видеть на скалах следы каналов, по которым вода поступала в садки Лукулла.

Именно здесь он отдыхал после своих знаменитых кампаний против Митридата и Тиграна, в результате которых он сделался самым богатым из римлян.

Лукулл владел на побережье Неаполитанского залива двумя дворцами: об одном я только что упомянул, второй находился выше Мерджеллины; был еще и третий дворец — на острове Низида, где в наши дни расположены Лазере и дворец королевы Анны.

Чтобы попасть из одного дворца в другой, ему надо было проехать половину лье в объезд горы. Он счел, что проще прорубить эту гору.

В результате он мог попасть за несколько минут по холодку из своей виллы Мерджеллина на виллу Низида.

Однажды Цицерон и Помпей решили приехать к Лукуллу на обед на его виллу в Яичном замке. При этом они хотели, чтобы ради них он не устраивал ничего из ряда вон выходящего.