Читать «Иерусалимские дневники (сборник)» онлайн - страница 163

* * *

Всё ближе дня рождения порог,

не праздновать его никак нельзя,

халвой хвалы украсят мой пирог

на выпивку пришедшие друзья.

* * *

От канувшего времени лихого

остались голубые небеса,

не помню ничего уже плохого —

особенно того, что делал сам.

* * *

Увы, уже с утра во мне курение

и чистого листа моя боязнь

унылое рождают одурение

и острую к работе неприязнь.

* * *

Гастроли по России я люблю;

пускай свистит пурга и холод лют;

забавно, что российскому рублю

я радуюсь сильней иных валют.

* * *

У времени простое измерение:

течёт покой, как некое событие,

и снова наступает озверение,

и новое идёт кровопролитие.

* * *

Не думай ни о ком нехорошо

и на язык накинь тугие вожжи —

учил меня отец, и я нашёл

его слова в Талмуде много позже.

* * *

Навеянная чтением печаль

по телу растеклась. Лежу недвижно.

В рассудке чахло теплится свеча,

но думается муторно и книжно.

* * *

Я нюхал очень разные цветы,

и запах был порою одуряющим,

однако то, дружок, чем пахнешь ты,

скорей подобно газам отравляющим.

* * *

Товарищ мой поведал мне

о важной умственной находке,

что если истина – в вине,

то правда – в водке.

* * *

Нашей жизни сумбур и тщета

порождают казённый привет:

непрерывно сочатся счета

нам за воду, за газ и за свет.

* * *

Смешно мне слушать, горестно и скучно,

что всё уже постигнуто научно,

и с кафедры вещает сивый мерин,

что мир трёхмерен.

* * *

А как изначально возникли стихи?

Кем был первобытный поэт и певец?

Мне кажется, некогда их пастухи

в ночи сочиняли, устав от овец.

* * *

На старости я больше пью под вечер,

и к ночи ближе льётся благодать,

поскольку мне заняться больше нечем,

а время как-то нужно скоротать.

* * *

Хороши мои дела,

всем они наука:

дочка внучку родила,

сын добавил внука.

* * *

На кладбище всегда полно гостей,

здесь отдых от забот и дел кипучих,

оно не только лежбище костей,

оно и космодром для душ летучих.

* * *

Не найдя нас в толпе соискателей,

ожидавших небесную ссуду,

Бог не просто послал нам читателей,

но ещё расселил их повсюду.

* * *

Гуляя, как мартовский кот —

и время текло по усам, —

я свой генетический код

по многим послал адресам.

* * *

Умерли, ушли, скончались,

распылились, как пыльца,

и теперь уже в начале

те, кто двигался с конца.

* * *

Я сам себе создал устав,

я им горжусь:

устав и даже не устав,

я спать ложусь.

* * *

Пока не требуют поэта

ни Аполлон, ни муза грешная,

страдает он, скрывая это,

и морда очень безутешная.

* * *

В мире Божьем, где рвут и когтят,

где друг друга все твари едят,

нет жесточе и нету лютей

озверевшего стада людей.

* * *

Просветов мало. Но во мраке

любой эпохи и поры

повсюду в гору лезут раки,

мечтая свистнуть нам с горы.

* * *

Ветрами времени продут,

стал тип я продувной,

и Тот, который там и тут,

не знается со мной.

* * *

Везде всегда у тёмной черни

роятся смутной злобы черви,

и нужен ум особый, чтобы

в идею слились эти злобы.

* * *

Придут потом иные времена,

взойдут потомков наших семена,

и новых графоманов племена

другие наворотят письмена.

* * *

Не знаю, прав ли я,

что дух мой не клокочет,

но лени колея

сама меня волочит.

* * *

Ни читать, ни писать неохота,

нету мыслей неслышного хруста,

это мной неопознанный кто-то