Читать «Великая Отечественная катастрофа – 3 (сборник)» онлайн - страница 223

Русские, как и французы с поляками, не смогли избежать внезапности нападения, но они эту внезапность выдержали, а французы и поляки – нет. Русские обеспечили себе эвакуацию промышленности, мобилизацию и возможность наладить выпуск более или менее современной военной техники, изначально ориентированный на скудость ресурсов. Потеряв 80 % производства алюминия, русские тем не менее выпускали самолеты. Более того, наращивали их выпуск. Да, самолеты были «фанерные» (даже знаменитый Ла-5 имел деревянную конструкцию), они были хуже немецких и оставались такими почти до самого конца войны – но у русских не было других, и они компенсировали качество количеством.

Да, это именно то, что называется «задавить числом». Но остальная Европа не смогла и этого! Франция пала перед силами одной Германии, перед танковыми дивизиями, более чем наполовину вооруженными легкими танками. Советский Союз выстоял против куда более современных танковых сил, против авиации, имевшей почти двухлетний боевой опыт, против соединенных армий Германии, Венгрии, Румынии и Финляндии, снабжаемых продовольствием со всей Европы. Против промышленности, снабжаемой шведской железной рудой и швейцарской точной механикой.

Среди некоторых историков распространено ошибочное мнение, что русским помогали их дороги, пространства, зимние морозы. Немцы якобы не учитывали ни того, ни другого, ни третьего. На самом же деле морозы, дороги и пространства мешали и тем, и другим. Но русская военная машина могла это выдержать, а немецкая – нет. И немцы до войны это прекрасно знали.

«В результате штабных учений отдельных армейских групп, – пишут они, – выявились новые проблемы: проблема обширных пространств и проблема людских ресурсов. По мере продвижения армий в глубь России первоначальный фронт в 1300 миль должен был растянуться до 2500 миль… Многие обращали внимание на трудности, связанные со снабжением 3,5-миллионной армии и полумиллиона лошадей в условиях бездорожья в стране, где ширина железнодорожной колеи отличалась от принятой в Европе».

Более того, немецкие генералы Гальдер и фон Браухич еще в июле 1940 года «пришли к выводу, что будет разумнее поддерживать „дружбу с Россией“ и поощрять ее устремления в направлении проливов (Босфора и Дарданелл) и Персидского залива».

Немецкие генералы были в курсе печального опыта своих предшественников. «Я мог еще надеяться на то, что Гитлер не окончательно решился на войну с Советским Союзом, а хотел только запугать его, – пишет Гудериан. – Но все же зима и весна 1941 г. были для меня кошмаром».