Читать «Каменный пояс, 1974» онлайн - страница 39

Открыв калитку, Утюмов подумал: «А дровишек-то порядком заготовил, года на три, пожалуй, все березовые, полено к полену», — и в этот миг к нему бросилась мохнатая собака; ни разу не взлаяв, только оскалясь, она рвала полу пальто… Второй мыслью Утюмова было: «Исподтиха почему-то кусаются шибче. И собаки и люди». Стоя у хлева, к нему приглядывался толстый бычок с кровавыми бешеными глазами; вот он двинулся на него, опуская, приноравливая еще не окрепшие рога для удара, и тут выскочил из сеней Птицын.

Усаживаясь на старинный, с гнутой спинкой и точеными ножками, диван, Максим Максимович взглянул на праздничного хозяина, который, казалось, был только что проглажен со всех сторон десятью утюгами, и подумал, что, видимо, зря он затевает этот разговор, не дотолковаться ему с Птицыным. Как ни старался он говорить тепло, по-дружески, голос получался холодноватый, сухой, собака и бычок вывели Утюмова из равновесия. Все это он видел и раньше, но раньше недоверия к Евгению Павловичу у него не было.

Птицын запел старую песню обычным своим бабьим голосом:

— Не дразни меня своей должностью, Максим Максимович… Чины и благополучие, довольство — это ведь не одинаковые понятия, как думают многие.

— Дело, в конце концов, не в одном твоем личном благополучии, — начал раздражаться Утюмов.

— А я хотел просить перевести меня начальником отдела кадров. Должность как раз свободная. Ну что ты так смотришь на меня? Я болею. Понимаешь, болею. Я еще в прошлом году говорил, что болею. С виду-то вроде бы здоров, а ткни пальцем и проткнешь. Вот заявленьице, сейчас дату поставлю. Так! Прошу подписать.

Смеется? Нет, подсунул бумажку, на которой крупно и насмешливо ровно было выведено: «Заявление».

На столе лежат семена овощей в аккуратных пакетиках, у двери стоят баночки-скляночки с землей, на окне в горшках растут помидоры и уже видны крупненькие, но пока еще зеленые и, видать, твердые (в горшках на окнах растут только твердые) плоды.

Все сейчас раздражало Максима Максимовича: и обилие зеркальной мебели, и пурга на улице (уже, наверное, одна из последних в эту зиму), и саженцы помидоров на окнах, как хозяин, пузатенькие и вроде бы тоже отутюженные, — да и самому себе он был противен.