Читать «Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей» онлайн - страница 97

…Винтокрылая машина начала подниматься в воздух, закручивая вокруг себя пылевую бурю. Но Иван не прикрывал свое лицо от летящего песка, больно бьющего по лбу, щекам, а только все повторял и повторял: – Генка… Прощай, Генка!

Дед

Как я завидовал своим друзьям: у них есть деды! Витькин дед, Иван Михайлович, – заядлый рыбак. Как-то собирались с ним на озеро карпа удить, так Иван Михайлович, разложив на столе муку с хлебом, какао, шоколадную конфету, давленые жареные и сырые семечки, макуху и что-то еще, рассказывал нам, как делается его «счастливая» наживка. А мы под ватрушки с чаем, приготовленные бабушкой Аней, слушали его. А на следующий день в ванной Ивана Михайловича плавали огромные рыбины. Как я завидовал Витьке, что у него такой дед!

А у Игоря дед, Сергей Федорович, – без ноги. Много у него наград: и орденов, и медалей, воевал и с фашистами, и с японцами. Сапер. А вот после войны, в Белоруссии, когда минное поле обезвреживали, его друг подорвался, а дед, стоявший рядом, был тяжело ранен, осколком оторвало ногу. Вот как бывает. Но и без нее Сергей Федорович остался сильным и смелым. Когда он сторожил магазин, то один задержал двух воров. Про него даже в газете написали. Вот это ДЕД!

А у Сережки дед был шахтером, даже орденом награжден. Сила!

И как я им завидовал, когда деды собирались вместе во дворе и о чем-то разговаривали! В это время Витька, Игорь и Сережка бросали клюшки или мяч и шли к своим дедам слушать их рассказы.

И я был рядом с ними, и мне тоже хотелось рассказать о своем деде Иване, которого мне так и не удалось увидеть в своей жизни.

…О том, как он рубль сгибал тремя пальцами… О том, что он быка, несшегося на моего отца, когда тот был еще мальцом, схватил за рога и мотнул его с такой силой в сторону, что бык, свалившись на землю, проехал по мокрой глине несколько метров и еле встал на ноги… О том, что он был ранен белогвардейцами, и поэтому на Великую Отечественную войну его не пустили, а оставили работать мастером на химзаводе, разобранном и отправленном на Урал. И там дед не испугался медведя-шатуна, зимней ночью ворвавшегося в их небольшой поселок, и вилами заколол его…

Об этом мне не раз рассказывал отец, Я часто смотрел на единственную фотографию, оставшуюся у отца в альбоме: серьезный мужчина с седыми волосами, худощавый, с двумя глубокими морщинами на щеках, внимательно смотрел на меня. Умер дед Иван от ран, полученных еще в гражданскую войну.

Вот так и застал меня как-то папа, когда я смотрел на фотографию своего деда, о чем-то задумавшись.

– Мне тогда было лет девять, как тебе сейчас, – начал он свой рассказ, погладив меня по голове. – Взял меня отец с собою на охоту. Пошли в поле через кладбище. Луна в ту ночь была, как огромный шар, освещала все вокруг. Остановились около могилки друга отца, он о нем мне что-то рассказывал, потом пошли дальше. Вышли из ворот кладбища, а у меня от страха зубы места себе не находят, стучат. Боязно было отставать от отца – а вдруг кто-то из могилы вылезет и схватит! А там еще куст шиповника, растущий между могилками, мне руку оцарапал. Так я как закричу! А отец смеется: «Что, испугался? Будь мужчиной!» – пристыдил.