Читать «Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей» онлайн - страница 89

– Товарищ лейтенант, мужчин в кишлаке нет, а старикам не под силу принести сюда раненых женщин. Они находятся здесь, рядом, затем дувалом, – перевел Зураб.

– Ясно, – Валентин посмотрел в сторону высотки, где рассредоточилась колонна. Рации с собою нет. – Ладно, Зураб и сержант, пойдете со мною, остальные останутся здесь. Вы будете старшим, – обратился он к одному из солдат капитана Федорова. – Чуть что – принимайте решение самостоятельно.

* * *

Кишлаки Газни ни чем не отличались от кишлаков, расположенных в районах Баграми или Панджшера, Пули-Хумри или Пагмана. Независимо, какие улицы, широкие или узкие, – с обеих сторон они зажаты стенами высоких заборов – дувалов. И когда идешь по ним, сердце сжимается в ожидании чего-то – пули или камня.

Афганский дом и забор – это в первую очередь крепость. Несмотря на то что Афганистан – не воинствующая страна, многие полководцы и государства пытались превратить его земли в свои колонии: Македонский, Чингиз-Хан, в последнем столетии – Англия. И что самое важное, никому так и не удалось покорить этот народ.

Русские шурави пришли сюда не как враги. Но как это объяснить населению, живущему в отдаленных местах, где нет ни радио, ни газет, ни телевидения, где люди живут безграмотные и бедные… Как объяснить им, что русские – это друзья, которые пришли сюда по просьбе правительства, чтобы помочь афганскому народу встать на ноги? Как? Только делами, оказывая помощь населению питанием и одеждой, открытием новых школ и медицинских пунктов, строительством заводов и электростанций.

* * *

Вышли на широкую улицу. У арыка дети плещутся в воде. Увидели русских и сразу бросились к ним со всех ног, вытянув руки, просят: «Шурави, бакшиш! Бакшиш!»

Валентин достал из кармана пару брикетов сахара, шоколада и отдал их детям. Старик, шедший впереди, что-то громко сказал бачатам, и те отстали. Подошли к дому. Это и был, по словам Зураба, дукан – небольшой магазинчик. В его проходе стоял старик и никого не пускал. Тяжелораненую женщину уже забрал аллах. Пострадавшего мальчика вывели через минуту – худенького малыша лет пяти-семи.

Его большие карие глаза не моргая смотрели на Валентина – от испуга или от любопытства. Лейтенант подошел поближе и, бросив взгляд на руки мальчишки, замотанные в мешковину, присел передним, улыбнувшись, сказал:

– Руз бахайр! Четурасти? Или, погоди, – с извинением он посмотрел на Зураба, – хубасти? Или джурасти?

– Все правильно говорите, товарищ лейтенант, – успокоил его Зураб, – только надо говорить помягче и ударение ставить на последний слог. А так малышу даже нравится, что вы с ним разговариваете, как со взрослым: «Как жизнь? Как дела?»

Валентин достал из кармана последний брикет сахара, раскрыл его и, похлопав себя по груди, сказал:

– Русия – Афганестан – Дусти!

Малыш еще больше заулыбался и спрятал кусок сахара за щеку.

– Кушай, дорогой, бухор, бухор.

И они пошли с мальчиком назад, к оставшимся у входа в кишлак солдатам…

* * *

Июльское солнце быстро нагревает воздух, броню боевой техники, все, что под его лучами. Спрятаться от солнца не проблема, а вот от жары, духоты – невозможно, даже в окопе, прикрытом маскировочной сеткой. Но вообще-то спастись от нестерпимой жары можно, и очень просто – если не будешь о ней думать, займешься делами. А у хорошего командира бездельников нет: высотка обрастает небольшими укрытиями для боевой техники, куполами палаток… А запах готовящегося обеда дурманит голову…