Читать «Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей» онлайн - страница 138
Иван Цуприков
Размышления женщины вдень независимости
Даже в День независимости
Остаемся зависимы мы,
Кто от мужа, кто от босса,
Кто от банковского взноса.
Давят годы, нет погоды,
Уповаем на невзгоды,
Хоть куда мосты мости —
Не придешь к независимости.
Ода роману
На мягком плюшевом диване
Сидит моя подруга Таня,
С душистой сдобой кофе пьет.
Глаза отвел – уже ревет.
Удивлены? Но знайте – это
Не артистический талант.
В руках у Тани фолиант.
Роман с тяжелою судьбой,
Обильно сбрызнутый слезой…
…Буквально через две страницы
Из глаз Танюшкиных струится
Земного счастья благодать.
И вы хотели бы узнать,
Что пишут в книге? В чем стенанья?
Смотри внимательно на Таню.
Коль слезы градом – дело худо.
Смотрите. Ждите. Будет чудо.
Я знаю точно, без ошибки,
Что вновь Танюшкино лицо
В довольной расцветет улыбке.
Конец. Завершено прочтенье,
И закрывается роман
С протяжным вздохом облегченья.
Марфа
Часть I
В предгорьях Урала простилается бескрайняя тайга. Зимой она окутана белыми пушистыми снегами. Тишина кругом. Лишь изредка вздрогнет замерзшая ветка от вспорхнувшей таежной птицы да ярко-рыжая лиса пробежит легким шагом в надежде разглядеть в снежном просторе петляющего зайца.
Весной природа оживает, просыпается, набирается буйным цветом, А уж летом и осенью рождается настоящая земная красота! Глядишь – залюбуешься! Главное – не заблудиться в этих бескрайних просторах, не отойти далеко от таежной деревни. Заплутаешь – беда!
Но тот, кто родился здесь, вдохнул воздух тайги с первым криком, – тот Свой! С каждой таежной тропинкой, птицей, зверем – на «ты». Таким и был мой прадед – Евдоким Ефимович. Суровый, таежный мужик. Крепко стоял на ногах. Мог и медведя завалить. Не гляди, что хозяин тайги! Человек – хозяин, ежели голова на месте. И в быту был суров. Такие времена. Что девки, что парни против отца ни слова. Да и прабабушка Таисья мужа побаивалась. Лучше лишний раз смолчать. Не буди лихо, пока тихо. А детей любила нежной материнской любовью, жалела, но мужу перечить не осмеливалась. Может, поэтому никогда битой не была, хотя в других избах мужики баб крепко поколачивали. Прадед хоть и был суров, но рук не распускал – повода не было. Так и жили до поры до времени. Растили детей. Их в семье были шестеро – четыре парня да две девочки.
Отец все больше парней натаскивал, к взрослой жизни готовил, а мать – при девочках, к хозяйству домашнему ближе. Все надо успеть. В то время девичий век короток был. Двадцать – уже перестарок.
