Читать «Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей» онлайн - страница 114

Известный военный писатель и публицист XIX века генерал-майор М.С. Галкин, в частности, отмечал: «Честь – святыня офицера, она высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь – его награда в счастье и утешение в горе. Честь не терпит и не выносит никакого пятна». Кадровый военный при любых обстоятельствах должен был сохранять свое личное достоинство как составляющую достоинства своего звания. «Чувство чести требует, чтобы офицер во всех случаях умел поддержать достоинство своего звания на той высоте, на которой должно находиться достоинство этого класса общества, несущего на себе священную обязанность защищать престол и отечество». Кодекс Чести признавал священным долгом для каждого офицера сохранять свое достоинство и доброе имя: «…она (честь) является главной драгоценностью для офицера, священный долг которого – сохранять ее в чистоте и безупречности». Чувство собственного достоинства ничего общего не имело с чванством, заносчивостью или чувством превосходства над гражданским населением. «Напротив, офицер должен оказывать уважение всякому званию и вести себя с одинаковым достоинством со всеми классами общества, причем в отношении людей, стоящих ниже его по образованию, не должен опускаться до уровня их нравов, а напротив, стараться поднять их до собственной высоты».

В Кодексе чести отмечалось, что офицер «есть благородный защитник Отечества, имя честное, звание высочайшее». По словам современников и военных историков, без преувеличения можно сказать, «что рыцарские благородные сердца, бесконечно любящие Родину, бились в груди не только великих наших прославленных полководцев, но и абсолютного большинства офицеров Российской императорской армии».

Русский офицер всегда и во всем обязан был представлять собой образец честности и порядочности. Фраза «Даю слово офицера» считалась сильнейшим моральным обязательством, и нарушить данное слово – значило раз и навсегда погубить свою репутацию. «Верность слову, не только клятве, всегда отличала офицера. Измена слову, фальшь – низость, недостойная звания его», – отмечалось в военной публицистике XIX – начала XX века. Генерал-лейтенант Э.Ф. Свидзинский, выступавший в военной печати со статьями по злободневным вопросам армейской жизнедеятельности, воинского воспитания и развития военных знаний, писал по этому поводу: «Слово офицера должно быть залогом правды, и потому ложь, хвастовство, неисполнение обязательства – пороки, подрывающие веру в правдивость офицера, вообще бесчестят офицерское звание и не могут быть терпимы». Постоянно присутствующая угроза смертельного поединка очень повышала цену слова, и в особенности «честного слова». Готовность рисковать жизнью для того, чтобы не быть обесчещенным, требовала немалой храбрости, а также честности, выработки привычки отвечать за свои слова. Демонстрировать обиду и не предпринимать ничего, чтобы одернуть обидчика или просто выяснить с ним отношения, считалось признаком дурного воспитания и сомнительных нравственных принципов. Публичное оскорбление неизбежно влекло за собой дуэль. Дуэль как способ защиты чести несла еще и особую функцию, утверждала некое офицерское равенство, не зависящее от служебной иерархии.