Читать «Любовница президента, или Дама с Красной площади» онлайн - страница 51

Когда я провожу ночь у Наташи, я прихожу к ней часам к одиннадцати прямо из редакции, не заезжая домой. Настоящего ужина мы не устраиваем, мне уже не хочется больше есть, я хочу только ее. После любовных ласк мы смотрим старые черно-белые фильмы, которые поздно вечером показывают по телевидению. Русские комедийки шестидесятых годов, с музыкой в ритме джаза, полные шуток и острот и, по-моему, начисто свободных от советской пропаганды. Это меня удивляет, я думал, что до перестройки телевидение в СССР представляло собой некую казарму мысли, но эти ленты легкомысленны, развлекательны, ироничны. В конечном счете, они показывают общество беззаботное, где если и плачут, то потом смеются, где изменяют женам, но потом также и любовницам, едут в отпуск все вместе почти без денег, устраиваясь кто как может, и творят Бог знает что, где прогуливают школу или работу, ссорятся, мирятся. Неужели коммунизм на самом деле был таким? Или это тоже еще одна ложь пропаганды? Или все было так, а потом что-то испортилось?

Иногда вечером мы идем на набережную в парке Горького. Покрытая снегом дорога продолжается за задними воротами парка и идет вдоль густого леса у подножия Ленинских гор, на берегу Москвы-реки. Проходим мимо искусственного пруда, немногим больше бассейна. Наташа говорит, что некоторые смельчаки делают проруби, чтобы окунуться в ледяную воду. Порой она тоже там купается. Она любит холод, она чувствует себя обновленной, он дает ей ощущение слияния с землей. Далее дорога проходит мимо каких-то стройплощадок, где единственные живые существа — стаи бродячих собак, рыщущих среди куч строительных отходов и ржавеющих каркасов автомобилей. Вверху, на холме, чудовищно огромные опоры линии электропередачи, а еще выше — маленький монастырь, где ведутся реставрационные работы. Время посещения давно прошло, но Наташа объясняет сторожу, что я — иностранный турист, а в Советском Союзе нет ничего невозможного, если дать маленькие чаевые. И в самом деле — сторож нас впускает. В темноте, на втором этаже, в пустой келье, где сто лет назад спал какой-нибудь монах, мы долго целуемся, пока, ругаясь, не приходит нас искать встревоженный нашим исчезновением сторож с электрическим фонарем.

Нам нравятся также прогулки в парке в Коломенском, ранним утром, еще до того, как я отправляюсь на работу. Это была царская усадьба у самых ворот Москвы. Луковки церквей тут синие с маленькими золочеными крестами. Деревянная хижина, в которой останавливался царь, простая, почти без окон, чтобы держать тепло, она сложена из гигантских бревен, как дома пионеров на Дальнем Западе, с изразцовыми печами в каждой комнате. Позади церкви высится отдельно стоящая колокольня, а за ней открывается широкий вид на равнину и московские окраины.