Читать «Залив Гавана» онлайн - страница 8

Блас внимательно рассмотрел фотографию, перевернул ее и прочел надпись — яхт-клуб «Гавана».

— Здесь есть такой клуб?

— Здесь был такой клуб до Революции, — немедленно отозвался Блас. — Я думаю, ваш друг хотел пошутить.

— Кубинцы любят громкие имена, — заметил Руфо. — Друзья, встречающиеся в баре, чтобы пропустить по стаканчику после работы, с легкостью могут присвоить себе титул «Питейное сообщество».

— Остальные и вовсе не выглядят как русские. Вы можете сделать копии фото…

Фотографию передали Аркосу, который с такой поспешностью вернул ее в руки Аркадия, будто она была отравлена. Руфо продолжил:

— Капитан говорит, что ваш друг занимался шпионажем — все шпионы плохо заканчивают, как того и заслуживают. Это типичный ваш подход в последние годы — притворяетесь, что протягиваете руку помощи, а сами наносите удар в спину. И вот отзываете своего шпиона, а он исчезает, и тогда просите найти его. Когда мы находим его, вы отказываетесь его опознать. Вместо сотрудничества вы требуете расследования, как будто вы здесь все еще хозяйничаете, как при Советах, думаете, Куба — марионетка в ваших руках? Да ситуация давно поменялась! Так что можете забрать вашу фотографию и отправляться в Москву. Всему миру известно, как вы предали кубинский народ… ну и все такое в этом духе…

Аркадий все понял. Капитан готов был взорваться.

— Думаю, нам пора идти, — Руфо подтолкнул Аркадия.

Детектив Осорио, бесстрастно следящая за разговором, неожиданно заговорила на чистейшем русском:

— А не было ли письма вместе с фотографией?

— Только почтовая открытка со словом «Привет», я ее выбросил, — ответил Аркадий.

— Idiota, — обронила Осорио.

Перевода не последовало.

— Вам повезло, что пора возвращаться домой, ведь у вас здесь немного друзей, — заговорил Руфо, — в посольстве просили до отлета разместить вас в представительской квартире.

Они ехали мимо трехэтажных каменных городских домов, превращенных Революцией в театральные декорации на тему разрухи и упадка, мраморных колоннад, раскрашенных в самые нелепые цвета, оказавшиеся под рукой — зеленые, ярко-синие, голубые. Не просто обычный зеленый, а все его оттенки: моря, лайма, пальмовых листьев… Дома были синими, как припудренная бирюза, как вода в бассейне, как выжженное небо. Верхние этажи венчали балконы, украшенные витиеватыми металлическими решетками, на которых гнездились канареечные клетки, цветочные горшки и подвешенные велосипеды. Даже раздолбанные советские автомобили были выкрашены в самые нелепые цвета. Люди, одетые довольно бедно и однообразно, передвигались по улицам неспешно, походкой больших грациозных кошек. Некоторые останавливались около столиков, предлагая купить пастилу из гуавы, печенье, сладкие клубни и фрукты. Одна девушка предлагала мороженое, политое красной и зеленой глазурью, другая продавала засахаренные фрукты в палатке. Старик на перекрестке крутил колеса велосипеда, которые приводили в действие точильный камень. Лицо кубинца закрывали огромные очки, защищающие его от искр и стружки, которые разлеталась в стороны. И все это под ритмичную испанскую мелодию из репродуктора.