Читать «Ольга Орг» онлайн - страница 67

Юрий Львович Слёзкин

Начисто выбритый, со строго расчесанным боковым пробором густых, длинных, в скобку стриженных, каштановых волос, пахнущий какими-то нежными девическими духами, в мягком полосатом «пижамо»  и лакированных туфлях, Желтухин сидел в своем кресле и читал Готье, когда услыхал звонок.

Удивленно он взглянул на фарфоровые часы, стоящие на выступе камина. Шел уже второй час ночи.

Тогда он поднялся и, отложив книгу, прошел темными комнатами в переднюю. Лакей спал, и хозяин решил не будить его.

Вспыхнул матовый свет электрической лампочки, звякнула цепочка, и в распахнутой двери Желтухин увидел Ольгу.

— Можно к вам?

— Пожалуйста…

Он не расспрашивал ее, не удивлялся, но по лицу понял, что она взволнована. Серые глаза его ласково смотрели на нее.

Он помог ей скинуть шубку и провел в кабинет, где горела только маленькая переносная лампа под зеленым абажуром у его кресла.

Матовым золотом блестели переплеты книг со стен и стекло рюмки с недопитой мадерой.

Он усадил Ольгу в кресло, а сам сел рядом на стул с любезным видом хозяина, встречающего званого гостя.

— Мои окна расписал мороз, должно быть, холодно на улице. Хотите выпить мадеры, чтобы согреться?

Нет, она отказалась от мадеры и сидела тихо, вся уйдя в глубину кресла, согретая уютом комнаты, слегка опьяненная запахом цветов.

Ей не хотелось говорить, и она чувствовала, что не нужно оправдываться за свой поздний визит перед этим добродушным человеком.

Все тише становилось на душе от полумрака, от теплоты, от мирно развернутой на столе книги.

— Хотите, я вам почитаю что-нибудь?

— Ах, да, да, пожалуйста… Вот эту книгу…

— Это Готье, французский поэт, вы понимаете по-французски?

— Нет, немного, но все равно, читайте…

Он открыл наудачу первое стихотворение и стал читать медленно, певуче:

«Adieu, puisqu’il le faut, adieu belle nuit blanche…»  

Она не разбиралась в словах, слышала только их музыку, и от этого хотелось уйти как можно глубже в угол кресла, свернуться клубочком, как бывало в детстве, не шелохнуться и грезить.

Когда он замолк и посмотрел на нее сквозь свое золотое пенсне, она улыбнулась ему, как старому-старому другу и, протянув руки, удержала его большую, теплую ладонь.

— Какой вы славный. И как хорошо вы делаете, что ни о чем не спрашиваете меня. Я ворвалась к вам ночью, а вы посадили меня в кресло и читаете мне стихи… Это, может быть, даже смешно немножко, но это хорошо, право, хорошо… И хорошо то, что я для вас не женщина, а вы для меня не мужчина… С братом я не могла бы так говорить, как с вами… А вам я скажу… Мне было очень тяжело, я запуталась, а вот пришла к вам — и стало легче… Знаете, ведь я невеста.

— Невеста?

— Да, я выхожу замуж за хорошего, доброго человека, любящего меня… Он тоже нравится мне…