Читать «Мир по дороге» онлайн - страница 179
Мария Васильевна Семенова
Драться с каменотёсами никому не хотелось. Это небось не домашних рабов, прокравшихся поклониться Освободителю, взашей из Садов выставлять. Одна Гаугар чего стоила. Если она ввязывалась в кабацкую драку, городским лекарям прибавлялось работы. Да и висельник, стоявший рядом с маленькой жрицей, очень уж походил на свирепого волкодава. К такому без палки не подойдёшь. А и с палкой – может, чуть помедленнее, но загрызёт всё равно.
– Святотатство! – не унимался молодой жрец. – Это сын пекаря, он не смеет здесь петь! Он…
И тут у него отнялся язык.
Узкий серп месяца покрыло маленькое круглое облачко. Оно вспыхнуло огненным серебром, ненадолго явив в небесах подобие полной Луны. Щедрые лучи омыли изваяние Освободителя… и с его ладоней вдруг поднялись три светлые тени. Улыбчивый мальчик держал за руки мужчину и женщину, готовясь взойти вместе с ними по серебряным ступеням лунной тропы.
– Матерь Луна! Чудо, – одними губами выдохнул жрец и тихо сполз на колени.
Так, как сейчас, Иригойен не пел ещё никогда. Счастлив тот, кто, проведя всю жизнь в храме, один раз услышит пение столь возвышенной силы. Стражники опускались на колени, снимали шлемы с голов. Понимая, что до схватки уже вряд ли дойдёт, Волкодав посмотрел на гимнопевца и увидел, как на последних строках изменилось его лицо. Оно словно бы утрачивало бремя плоти, лучась собственным светом.
Иригойен улыбнулся, запрокинул голову и стал валиться навзничь. Волкодав шагнул к нему. Подхватил на руки…
Три светлые тени уносились в лунную высоту, и с ними, обнимая, напутствуя, даруя крылья лететь, восходила четвёртая.
– Как по-твоему, удержится Марий Лаур на Золотом Троне?
В северном Нарлаке, в предгорьях Засечного кряжа, ещё лежал снег, но кругом сосновых стволов уже наметились лунки, солнце ощутимо грело подставленное лицо, и каждый день всё увереннее пели синицы.
– Может, и усидит, – сказал Волкодав. – Он полководец. Значит, сумеет сделать из подданных единое тело. А сам – станет сердцем.
Мать Кендарат повернула другим боком хлебные колбаски, запекавшиеся над углями.
– Дальше на север я с тобой не пойду, – сказала она. – Не хочу смотреть, как ты превращаешься во вторую Катим.
Волкодав молча поднял глаза.
– Ты уже почти превратился в неё, – вздохнула жрица. – Ненавистью нельзя жить, она бесплодна…
– В нашем роду было двадцать восемь женщин и тридцать мужчин, – глухо выговорил он затем. – Теперь нас больше нет.