Читать «Война Калибана» онлайн - страница 187

— Я была не права, — сказала Авасарала.

— Как скажете.

— Вот так и скажу, чтоб тебя!..

Десантница искоса взглянула на нее.

— Это вы так извиняетесь?

— Большего не дождешься!

В сознании Авасаралы что-то сдвинулось. Это касалось не Венеры, не Джеймса Холдена с его бедной пропавшей малюткой, даже не Эрринрайта. Это касалось Бобби, ее беспокойной походки, ее недосыпа. Поняв, в чем дело, Авасарала невесело рассмеялась. Бобби скрестила руки, самой позой выражая вопрос.

— Не смешно, — сказала Авасарала.

— А вы попробуйте.

— Ты мне напоминаешь одну из дочек.

— Да ну?

Она рассердила Бобби, и теперь надо было объясниться. Гудели воздухоочистители. В брюхе у яхты что-то заурчало, словно они плыли на древнем паруснике из смоленых досок.

— Мой сын погиб в пятнадцать лет, — сказала Авасарала. — Катался на лыжах. Я тебе не рассказывала? Съезжал со склона, по которому скатывался уже двадцать или тридцать раз. Он знал трассу, но что-то случилось, и он налетел на дерево. Врезался в него на скорости шестьдесят километров в час. Бывает, после таких ударов остаются в живых, но не он.

На миг она снова оказалась дома, перед экраном, с которого медик сообщил ей известие. Арджуна уже помчался туда. Она, как сейчас, слышала стук дождя за окном. Это было самое тяжелое из ее воспоминаний и самое отчетливое и ясное. Авасарала глотками втянула в себя воздух.

— За полгода после того я трижды готовилась к разводу. Арджуна вел себя как святой, но и у святых есть предел терпению. Мы ссорились по любому поводу. На пустом месте. Каждый винил себя, что не спас Чаранпала, и каждый приходил в ярость, когда второй пытался взять часть ответственности на себя. И конечно, хуже всех пришлось дочери. Однажды вечером мы куда-то ушли — мы с Арджуной. Вернулись поздно и в ссоре. Ашанти была на кухне, мыла посуду. Мыла чистые тарелки вручную. Терла их тряпицей и абразивной губкой. У нее пальцы были в крови, но она будто не замечала, представляешь? Я хотела ее остановить, но она завопила и продолжала вопить, пока я не позволила ей мыть дальше. Я была в такой ярости, что не понимала. Я ненавидела свою дочь. В ту минуту я ее ненавидела.

— И чем же именно я ее напоминаю?

Авасарала обвела рукой комнату. Постель с бельем из натурального льна, рельефные бумажные обои на стенах, легкий аромат в воздухе.

— Ты не способна на компромисс. Ты не умеешь смотреть на вещи так, как я велю, а если я стараюсь тебя заставить, ты уходишь.

— Так вот что вам нужно? — сказала Бобби. Ее голос набирал силу: она сердилась, но гнев возвращал ее к действительности. — Хотите, чтобы я во всем с вами соглашалась, а если нет — вы меня возненавидите?

— Разумеется, я хочу, чтобы ты тыкала меня носом в каждый мой ляп. Я за это тебе и плачу. Я буду тебя ненавидеть, но только на минуту, — сказала Авасарала. — Я очень люблю свою дочь.

— Не сомневаюсь, мэм, но я — не она.

Авасарала вздохнула.

— Я позвала тебя сюда и показала все это не потому, что устала от задержки сигнала. Я тревожусь. Да какой хрен, я просто боюсь!

— Чего?