Читать «Провидение зла» онлайн - страница 229

Она хотела уйти от мертвого тела Рубидуса как можно дальше. Правила лошадьми, забыв о больной ноге. Там, где могла, держалась заросших мелким кустарником пролесков, где не было другой дороги, выбиралась на забитые прошлогодней травой проселки. Переходя ручьи, запутывала следы. Редкие кирумские деревни огибала с подветренной стороны. Когда солнце стало гаснуть в накрывшей Светлую Пустошь тьме, повернула через еловый разлесок к показавшимся на горизонте горам. Уже почти в темноте выехала на перекресток пяти дорог. Одна вела в Кирум и Фиденту, другая к Аббуту, третья к Ардуусу, четвертая к Бэдгалдингиру и в Тимор, пятая в родной Лапис. Тут же на перекрестке, среди огромных гранитных валунов, то ли принесенных ледником, то ли скатившихся с не столь уж и дальних гор, стояла часовня угодников и граничный столб Ардууса.

Кама оглянулась. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Все пять дорог были пустынны. Не жаловали путников земли, примыкающие к Светлой Пустоши, и путники отвечали им тем же. Выбрав один из валунов, Кама вытащила из-за пояса кинжалы и принялась копать могилу. Уже в темноте она завернула Сора в одеяло, опустила его в яму, присыпала землей, затем прихватила веревкой валун и с помощью лошадей перевернула его, накрыв погребение. В мешке Сора она отыскала кисет с кусками глиняных табличек, мум из которых едва ли не струился. На каменном полу часовни Кама раздробила и растерла их в пыль, замесила эту пыль с вином, рассекла кожу у большого пальца на левой руке и уронила в смесь несколько капель крови. Затем развела костер, вывела на камне единой рунической вязью: «Сор Сойга, дакит, благословение Энки, тысяча четыреста девяносто девять» – и покрыла остатками состава те два свейских кинжала, которыми копала могилу.

Окулус не раз повторял, что, если бы десятую часть усердия прекрасной принцессы, которое та направляла на овладевание искусством меча, употребить на упражнения в тонких науках, равных бы ей не нашлось не только в Лаписе, но и во всей Анкиде. Да, никто не мог сравниться с нею в умении распознавать магические сплетения, но магия требовала такой же практики, как меч, если не большей, а жизнь у Камы была всего одна. И все-таки она знала наизусть все магические уложения, которые Окулус старательно диктовал отрокам королевского дома Лаписа три раза в неделю. Вряд ли старый маг сам применял хотя бы десятую часть заклинаний, которые вдалбливал в головы ученикам, и уж точно он бы задумался о содержании уроков, если бы знал, что непоседа Кама запоминает каждое его слово. Иначе зачем бы он преподавал магический способ разметки граничных столбов и валунов при определении пределов собственного королевства?

– Вот и посмотрим, – прошептала Кама.

Нет, заклинание определенно должно подействовать, это было так же ясно, как то, что хороший удар кинжалом способен пронзить человека насквозь. Но можно ли было столь вольно обращаться с колдовскими сплетениями? Увеличивать количество мума в несколько раз от требуемого? Удлинять надпись? Использовать вместо медных стерженьков бронзовые кинжалы? Да еще замешивать состав на собственной крови?