Читать «Солдатом быть не просто» онлайн - страница 31

Синеву не нравились возражения брата, он начал сердиться:

— Ты не философствуй, я хочу помочь тебе.

— Помогай, Миша. Разве я против?

Тетка обрадовалась, когда узнала, что они служат в одной роте, в письме Михаилу просила:

«Присмотри, Миша, за Гришуткой, кабы кто не обидел — совсем еще дите. Ты вон какой ладный вымахал, под твоим доглядом служба у него пойдет лучше. Пусть не очень-то резвится. Боюсь я за него: хоть и малой еще, а самостоятельный очень да еще упорный».

Опасение тетки, что Гриша будет резвиться, рассмешило Синева, он совсем не мог представить своего брата озорным, шустрым. На его краснощеком лице с небольшим широким носом редко вспыхивала улыбка, рыжеватые брови чаще были сдвинуты на переносице, словно не хотели расстаться друг с другом.

— На кого сердишься, малец? — спросил его при первом знакомстве высокий и тощий солдат Курочка.

— На тебя, — спокойно ответил Хрусталев.

— За что?

— За то, что себя не уважаешь.

— То есть как это не уважаю? — удивился Курочка.

— Просто: кто смеется над другим, тот смеется над собой.

— Смотри-ка… Малыш, а разговаривает, как взрослый, — хохотнул Курочка и обвел взглядом стоявших рядом солдат, надеясь на поддержку.

Но поддержки он не получил, а тут еще Синев сказал, что всякие насмешки над Хрусталевым он будет принимать на свой счет, выразительно сопроводив свои слова развертыванием и без того широкой груди.

Заступничество брата не понравилось Григорию. Он недовольно поморщился, но промолчал. Правда, после этого случая над ним больше никто не смеялся, но причиной тому послужило не внушительное предупреждение Синева, а совсем другое. Водители машин особенно хорошо знают цену дружбе, нередко зарождавшейся на трудных дорогах. Вьюжит ли в поле, или мороз потрескивает, а у кого-то в колонне неполадка в машине, в парке ли после трудного рейса, когда надо быстро обслужить автомобиль — а работы иной раз набирается много, — всегда Хрусталев старался делить чужую беду на двоих. Тот же Курочка — их машины соседствовали — как-то, чертыхаясь после возвращения им рейса, говорил вслух:

— Кинофильм в клубе интересный, а тут…

— Сегодня тебе не до кинофильма, — отозвался Григорий. — На подъемах глушитель у тебя постреливал, а завтра большой рейс.

Курочка соглашался с ним, к тому же Хрусталев без его просьбы пришел помогать. Пока Курочка чистил жиклеры карбюратора, Хрусталев не спеша снимал свечи, счищал с них нагар, у некоторых отрегулировал зазор между электродами. В казарму они пришли поздно, зато утром, прислушиваясь к чистой работе двигателя, Курочка уже не жалел о пропущенном фильме и тепло думал о Хрусталеве.

У самого Григория машина была старая: прошла все капитальные ремонты да еще сверх сроков наездила сорок тысяч километров. Но Хрусталев, кажется, не очень огорчался этим.

— Побегает еще, у меня и в совхозе была такая же.

Синев досадовал на Григория (какой шофер не мечтает о новой машине!), считал его равнодушным, но позже, наблюдая, как он обхаживает свою «старушку», убедился, что ему просто интересно выжимать из нее каждую новую тысячу километров сверх нормы.