Читать «Солдатом быть не просто» онлайн - страница 29

Он рассказывал это с мимикой, жестами, чем вызвал смех, а когда умолк, Ира погрозила ему пальцем.

— А почему, Володя, в нашем книжном магазине стало невозможно купить редкую книгу? Не потому ли, что ты зачастил туда к Танюше и по знакомству скупаешь все новинки?

— Что ты, Ира! Она очень строгая. Всем продает книги как нормальным гражданам, а мне обязательно с нагрузкой. К каждой художественной новинке добавляет руководство по пчеловодству или уходу за репой, свеклой, кукурузой… Зато и «Неделя» перепадает мне. — Он начал рассказывать о вычитанной в «Неделе» новой гипотезе о Тунгусском метеорите. Юрасов слушал его торопливый рассказ об удивительной плотности этого тела, пронзившего, согласно новой гипотезе, земной шар. Орлов вступил с ним в спор, а Юрасов подумал: «И в этой области имеют некоторые познания, позволяющие им даже спорить». Словно отвечая на его мысли, Кудрин говорил, что статья увлекла его не столько кажущейся фантастичностью предполагаемого пути метеорита, сколько физикой тела с такой чудовищной плотностью и что он решил подробнее познакомиться с этим вопросом, достал специальную литературу.

— Через Танюшу? — улыбнулся Виталий.

— Так точно, через нее, — нисколько не смутился Владимир, продолжая беседовать с Орловым.

Их разговор прервал требовательный голос Иры:

— Довольно о метеорите… Попросим Катю спеть.

Катя согласилась, но сначала приготовила кофе, разлила по чашкам и села на свое место с гитарой. Она спела две песни, потом Виталий рассказывал что-то веселое, а Юрасов сидел, словно посторонний, терзал себя внутренним монологом: «Или у меня слишком рациональное мышление?.. Нет, не то. В конце концов, дело не в опереттах и не в этом сверхплотном теле. Человек может одно знать лучше, другое хуже. Главное — в самом методе накопления знаний. Каждому известно: человек живет не тем, что съедает, а тем, что переваривает. Это касается и духовной пиши… Я перечитал сотни различных книг, побывал на десятках концертов, встречался со множеством интересных людей, но из всего этого богатства впитал в себя, наверное, ничтожно мало, будто все добытые знания разваливались у меня, как сноп без перевязи… А может, я слишком бичую себя? Духовные ценности человека проявляются не в умении блеснуть ими в разговоре, а в самом человеке, в его отношении к людям и своим обязанностям…»

Последняя мысль, кажется, подсказала ему, почему сейчас он чувствует себя так неуютно среди этих хороших людей. «Мое сегодняшнее письмо… Что они подумали бы обо мне, прочитав его? Скорее всего, весело рассмеялись бы…» Ему захотелось, чтобы сейчас письмо лежало не в почтовом ящике, куда он поспешил бросить его, когда шел сюда, а на столе в его комнате, и он, вернувшись домой, смог бы порвать его, написать новое.

В мысленном споре с самим собой Юрасов не замечал, как поджались его губы, а между светлыми бровями набежала складка.

— Гриша, у вас плохое настроение? — услышал он вопрос Кати.

— Кое-что вспомнилось, — встрепенулся Юрасов, и черты его лица смягчились.