Читать «Закат и падение Римской Империи. Том 1» онлайн - страница 94

Недоверчивые монархи нередко возвышают людей самого низкого звания, будучи в ошибочном убеждении, что тот, кто не имеет другой опоры, кроме их милостивого располо­жения, не будет иметь никаких других привязанностей, кро­ме привязанности к своему благодетелю. Преемник Перенниса Клеандр был родом из Фригии; он принадлежал к пле­мени, отличавшемуся таким непреклонным и вместе с тем раболепным характером, что на него можно было влиять только путем физических насилий. Он был послан со своей родины в Рим в качестве раба. В этом же качестве он полу­чил доступ в императорский дворец, сумел угодить Коммоду, потакая его страстям, и быстро достиг самого высокого положения, какого только может желать подданный. Его влияние на ум Коммода было еще более сильно, нежели вли­яние его предшественника, потому что у него не было ни та­ких дарований, ни таких добродетелей, которые могли бы внушить императору зависть или недоверие. Алчность была его господствующей страстью и главным принципом его уп­равления. Звания консула, патриция, сенатора продавались публично, и тот, кто отказался бы от приобретения этих пус­тых и унизительных почестей ценою большей части своего состояния, был бы причислен к разряду недовольных. Чи­новники, занимавшие в провинциях доходные места, граби­ли народ и делили добычу с министром, а правосудие было продажно и руководилось произволом. Богатый преступник не только мог добиться отмены осуждавшего его справедли­вого приговора, но и мог подвергнуть любому наказанию и обвинителя, и свидетелей, и судью.

Этими способами Клеандр накопил в течение трех лет та­кое состояние, какого никогда не имел ни один вольноотпу­щенный, Коммод был совершенно удовлетворен велико­лепными подарками, которые хитрый царедворец клал к его стопам в такие минуты, когда это было всего более кстати. Чтобы заставить молчать завистников, Клеандр стал воздви­гать от имени императора бани, портики и здания для теле­сных упражнений, предназначавшиеся для народа. Он льстил себя надеждой, что ослепленные и удовлетворенные такой щедростью римляне будут более хладнокровно отно­ситься к кровавым сценам, ежедневно разыгрывавшимся пе­ред их глазами, что они позабудут о смерти сенатора Бирра, который благодаря своим высоким достоинствам получил от покойного императора в замужество одну из его дочерей, и что они простят ему казнь Ария Антонина, последнего пред­ставителя имени и добродетелей Антонинов. Бирр провинил­ся тем, что, руководствуясь долгом чести, а не осторожно­стью, попытался раскрыть перед глазами своего зятя настоя­щий характер Клеандра, а Арий Антонин погубил себя тем, что, бывши проконсулом в Азии, произнес справедливый приговор над одним из негодных любимцев фаворита. Пос­ле падения Переиниса опасения Коммода приняли на корот­кое время такую форму, что можно было ожидать возврата к более благородным чувствам. Он отменил самые гнусные распоряжения этого министра, предал его память публично­му проклятию и приписал его пагубным советам все ошибки своей неопытной юности. Но его раскаяние продолжалось только тридцать дней, и тирания Клеандра нередко застав­ляла с сожалением вспоминать об управлении Переиниса.