Читать «Схватка за Амур» онлайн - страница 254

– Что, все так плохо? – Николай Николаевич тревожно склонился над ней.

– Хорошего мало, – вздохнув, сказала Екатерина Николаевна. – Ты стал более нетерпим к возражениям, все чаще веришь слухам и даже сплетням и в результате отталкиваешь от себя верных людей… – Она сидела, глядя в стол, и не видела, как лицо мужа покрылось красными пятнами, а на лбу и щеках выступил пот, но все-таки что-то почувствовала и замолчала. Он резко выпрямился и отошел к окну, став к ней спиной.

– Продолжай, – сказал глухо, не оборачиваясь.

– Ты не сердись, Николя, и не обижайся. Кто тебе еще об этом скажет, если не я? Я тебя очень люблю и поэтому должна говорить правду. Могу продолжить, однако и сказанного достаточно. В тебе много хорошего, но власть, тем более такая, как у тебя – почти неограниченная, – быстро меняет человека и не в лучшую сторону, а я не хочу, чтобы мой любимый превращался в дракона.

– В какого еще дракона? – сквозь зубы спросил Николай Николаевич.

– Есть такая восточная сказка. Там человек, даже полный самых добрых намерений, получив власть, незаметно превращается в злобного дракона.

– Неужели я становлюсь драконом? – Муравьев повернулся к жене. Катрин взглянула и поразилась.

Фигура его на фоне солнечного окна показалась черной, но четко обрисовалась светом, как будто сама его излучала. Черный ангел, подумала она, восставший, но не падший. Падший становится демоном зла, а восставший хочет творить добро и творит так, как его понимает. Правда, где-то она читала, что, желая большого добра, можно совершить большое зло, если выбрать неверный путь, но откуда ей знать, какой путь верный, а какой – нет. Главное – не дать ему превратиться в дракона, или – падшего ангела.

Ее размышления прервал охладевший голос мужа:

– Ты же только что утверждала, что должна говорить правду, а теперь не решаешься?

– Нет-нет, – заторопилась Катрин. – Прости, я немного задумалась. На твой вопрос не так просто ответить… – Катрин снова задумалась, на этот раз на несколько секунд. Николай Николаевич терпеливо ждал. – Я бы сказала так: если ты будешь об этом помнить, ты не станешь драконом. Ну, а если забудешь – я напомню. Хорошо?

– Хорошо, – после паузы отозвался Николай Николаевич.

В голосе его Катрин не услышала ни радости, ни удовлетворения, и это ее огорчило. Как раз в этот момент на солнце набежало облако, и сияние черного ангела исчезло – муж сразу стал обычным человеком, и все в кабинете – малоинтересным и даже скучным. И это ее тоже огорчило да так, что к глазам подступили слезы.

– Да, забыл тебе сказать, – Николай Николаевич подошел к столу, зачем-то с места на место переложил бумаги: видимо, чувствовал себя неловко после столь странного разговора, – у нас сегодня обедают необычные гости – Жамсаран Бадмаев и Доржи Банзаров.

– Банзарова я знаю. Ты его пригласил на службу чиновником особых поручений.

Перед мысленным взором Екатерины Николаевны промелькнул образ высокого красивого бурята, всегда подчеркнуто вежливого и идеально одетого. Он появился в Главном управлении в позапрошлом году. Муж рассказал ей, что Банзаров – сын отставного пятидесятника Ашебагатского казачьего полка Банзара Боргонова, окончил атаманское училище, затем русско-монгольскую школу в Кяхте; по ходатайству генерал-губернатора Руперта был принят в казанскую гимназию, закончив которую с золотой медалью, поступил не куда-нибудь, а на философский факультет Казанского университета, где имелся восточный разряд. Ее, помнится, поразило, что сын народа, считавшегося в Европе чуть ли не диким, знал в совершенстве монгольский, калмыцкий, маньчжурский, санскрит, турецкий языки, свободно читал на немецком, английском, французском и латинском и защитил диссертацию на степень кандидата по татаро-монгольской словесности.