Читать «Юсуповы, или Роковая дама империи» онлайн - страница 151

Тот театр, который мне приснился… Я его отлично помню наяву. Кажется, он был разрисован Александром Яковлевым? Он походил на большую овальную гостиную, которая была отделена от сцены занавесом и высокой изогнутой ступенькой.

Мы, дети, мало что понимали в искусстве и видели лишь группу одаренных, непосредственных и раскрепощенных гостей, которые музицировали и импровизировали, ставили любительские спектакли, а иногда просто беседовали, что было для нас скучно, хотя разговоры были страстными и оживленными и кончались часто взрывом смеха над какой-нибудь остротой. Нам казалась намного веселее сцена, когда повар, который, кроме прочего, необыкновенно играл на балалайке, гремел своим басом, в то время как его высокая белая шапка, символ его ремесла, лежала рядом с ним на украшенном бронзой комоде.

Твой отец, когда он пел или декламировал русские и зарубежные песни, казался мне тогда истинным небожителем с этой его совершенной дикцией и светлым, приятно звучавшим голосом. Нет, в самом деле – он выглядел как ангел, когда стоял, опираясь одной ногой о стул, и слегка трогал струны гитары. Шелковая черная русская рубашка смутно блестела в матовом свете, а большие светло-голубые глаза затуманенно смотрели с его вечно юношеского лица.

Помню, как смотрела на него твоя мать, одетая в эфирные, отороченные кисточками платья… смотрела и отстраненно, и с восхищением…

Мы наблюдали за происходящим с верхней галереи, пока рука горничной мягко, но настойчиво не тянула нас в постель.

О моя дорогая Бэби, тот дом – одно из лучших воспоминаний моего детства. Все там было устроено самим князем Феликсом и имело в себе что-то своеобразное и удивительное. Вода в ванной выливалась из пасти настоящего старого, высеченного из камня римского льва, который был впущен в стену и обрамлен пышно растущими растениями и листвой. Одна комната была оборудована как татарская палатка. Другая – украшена изображениями редких чудовищ, которые были исполнены с точностью до малейшего волоска и отвратительнейших бородавок. Ты рассказала нам, что твой отец написал эти картины после убийства Распутина, когда ему казалось, что он одержим злым духом. Большие попугаи с пестрыми перьями – подарки бывшего короля Португалии – подкарауливали нас, чтобы зацепить своими когтистыми лапами, когда мы мчались мимо. Мы бежали, потому что хотели опять сунуть нос туда, куда нам запрещалось входить. Мы пробирались в комнату твоего отца, всю в черных тонах, чтобы подивиться на роскошный халат персидского принца, который был разложен на меховом покрывале бархатного дивана. Днем князь Феликс, насколько я помню, носил трезво-темные облегающие костюмы, но вечером – любил переодеваться в театральные. Он казался мне волшебником, как и весь дом.