Читать «Потерянная, обретенная» онлайн - страница 128

– Можно перепутать, в какой стороне берег, – как-то очень серьезно добавил муж Рене.

Вдруг с ним случилось именно это? Вдруг он перепутал, в какой стороне берег, и поплыл дальше, дальше, к горизонту, в голубую бездну, из которой нет шансов вернуться живым? О чем он думал в ту минуту, когда последняя судорога сжимала его грудь, когда угасало сознание? Не обо мне ли? А я сама – я-то плыву в правильную сторону? Или мой берег все удаляется?

Я полагала, что это могло быть самоубийство. Но Александр был истово верующим человеком. Он не мог наложить на себя руки.

Это могло быть убийство. Он вышел пройтись перед сном, выкурить папиросу на свежем воздухе. К нему подошли какие-то бродяги, потребовали денег. Он мог вступить в драку. И тогда его просто выбросили через парапет в море. А пиджак с бумажником забрали.

Но если речь идет о самоубийстве или убийстве, то в этом есть и моя вина. Если бы я была рядом с ним, там, где мне и полагалось, я бы его уберегла. Не пустила бы гулять ночью, спасла.

Полиция забрала кое-какие документы, и через некоторое время мне намекнули, что Александр мог быть связан с некоторой организацией, осуществлявшей шпионаж на территории государства, когда-то называвшегося Россией. Тогда дело становилось ясным, совершенно ясным: убийство по политическим мотивам. Я не могла бы ничего исправить, ничему помочь. Но я все равно продолжала чувствовать вину. Она сжигала меня изнутри. Я проклинала себя за то, что судьба подарила мне любящего человека, чистого, честного, хорошего, а я не смогла оценить этого подарка, растратила его, проиграла.

И моя боль еще обострилась, когда я узнала, что он оставил завещание. «Моей невесте, мадемуазель Катрин Бонёр». Почти все его состояние отходило мне, кроме небольших сумм, завещанных нескольким землякам.

Все это время мать поддерживала меня.

По телефону.

О да, она звонила по нескольку раз на дню. Была очень нежна, все время спрашивала, не надо ли мне чего.

– Надо! Надо! – стоило завопить в трубку так, чтобы она отпрянула. – Мне надо, чтобы ты была рядом! Как я была рядом с тобой, когда на тебя обрушилась беда! По первой просьбе, по первому твоему слову. Почему ты не здесь, мама? Что держит тебя в Париже? Или так долог путь в Довилль?

Рядом со мной была Рене. Она всегда была рядом – моя единственная подруга. Она поддерживала меня, как могла, устроила похороны, вызвонила откуда-то православного священника. Он был совсем молодой, видимо, из вчерашних семинаристов, и служил очень старательно и долго, а потом сказал мне:

– Утешьтесь, мне больно смотреть на вас…

Сколько щемящей искренности было в этих простых словах!

Потом мы с Рене долго сидели, обнявшись, в том самом зале, где я встретила Александра, а Рене справляла свою свадьбу.

– Ты кого хочешь, мальчика или девочку? – спрашивала я, а Рене ничего не отвечала и только обнимала меня.

Нужно было решить, что делать с отелем. Мне предлагали его продать, но я отчего-то полагала, что это будет нехорошо по отношению к памяти Александра. Я попросила мужа Рене присматривать за делами, и он согласился. Трудно вообразить, что бы я делала без этих людей – ведь я была одна на свете!