Читать «Иди до конца» онлайн - страница 38

— Он просил вас об этом, Лариса?

— Нет, нет, что вы! Я сказала ему, что собираюсь говорить с вами об этом, а он доказывал, что вы ни за что не согласитесь. Я спорила, что он вас не знает. Я даже сказала, что вы согласитесь с радостью…

Итак, разговор об этом у них все-таки был, и Черданцев знает, что Лариса будет просить за него. Терентьев проговорил сколько мог мягче:

— Вы, конечно, очень влиятельный ходатай… Но боюсь, Черданцев объективней разбирается в обстоятельствах. Вряд ли удастся объединить наши работы.

— Но почему? Почему, Борис Семеныч?

— Много причин, Ларочка. Ну, скажем, то, что мы с вами заняты общими проблемами растворов, а у него сугубо производственная тема. И у него уже есть руководитель, значительно более известный ученый, чем я.

— Руководитель! А когда он бывает в институте?

— Неважно, все же бывает! Если бы даже я захотел отвечать за работу Черданцева, так просто этого не удалось бы добиться. Нужно вынести предварительные результаты его экспериментов на ученый совет, обсудить их, изменить тематический план… И потом — дополнительная большая нагрузка повлияет и на нашу с вами работу. Вы просто не представляете, как все это непросто!

Лариса, прищурившись, долго смотрела на Терентьева, потом сказала очень тихо:

— Одно я представляю: вам не хочется работать с Аркадием. Вы его недолюбливаете. Только не говорите, что это не так!

Такой Ларисы — насупленной, очень серьезной — Терентьев еще не знал. Он понял, что она воображала себе этот разговор совсем по-иному, возможно, ждала, что Терентьев обрадуется ее просьбе, с жаром откликнется на черданцевский призыв о помощи. Надо было довести эту беседу до конца, поставить все точки на свои места. Терентьев сказал:

— Да, не могу сказать, чтобы он был мне очень приятен. Я не Щетинин, который его не переваривает, но и особой любви к нему у меня нет. — Он поспешно добавил, останавливая Ларису: — Вы, однако, могли заметить, что, независимо от личных симпатий и антипатий, я помогал ему, пока Жигалов не запретил. Но одно дело — помогать, другое — руководить…

Лариса спросила, все так же пристально вглядываясь в Терентьева:

— А почему юн вам антипатичен? Терентьев пожал плечами.

— Очень трудно сказать, почему один человек приятен, другой — нет. Тут действуют тысячи неуловимых причин.

Лариса, не торопясь, прибирала стенд: отключала моторчики, разъединяла контакты на электродах, ставила на полки колбы с титрованными растворами. Она не любила кончать работу, ей всегда хотелось задержаться, чтоб еще что-нибудь сделать. Но ее сегодняшняя медлительность шла не от интереса к измерениям, а от задумчивости. Терентьев видел, что Лариса погружена в какую-то мысль. Он вдруг ощутил, что их отношения изменились. Раньше Лариса спешила высказать все, что приходило в голову, какими бы странными ни были мысли, ее саму забавляла необычность того, что придумывалось.

Терентьев пошутил:

— О чем вы так горестно размышляем, Лариса? Мрачный вид вам не идет.