Читать «Мать генерала» онлайн - страница 26

— Ты не забыла нас, приехала? Спасибо! — еле слышно отозвалась Хьена. — Только как бы вы сами не застряли тут из-за нас — стреляют-то совсем рядом.

— Не волнуйся. Главное — мы вместе будем, а остальное как-нибудь переживем. Ты только поправляйся скорее, — утешала Марьяша измученную женщину.

Все больше людей, не успевших прорваться через переправу, стали возвращаться в Миядлер. Но Марьяша так и не сумела дознаться о судьбе своей матери и сына: люди ничего толком не знали и сообщали сбивчивые, разноречивые сведения. Ясно было одно — часть подвод и арб прорвалась, но кому из миядлерцев удалось переправиться, кому нет — об этом никто не знал: все оставшиеся в живых после бомбежки и обстрела разбежались кто куда и потеряли друг друга из виду.

Орудийные выстрелы, гремевшие вот уже вторые сутки вокруг Миядлера, внезапно затихли. Никто не знал, где немцы, окончательно ли отошли наши части.

«Что будет с нами теперь?…» — с горечью думала Марьяша.

Где-то невдалеке разорвалась бомба, послышался звон разбитого стекла. Вспыхнуло пламя, взметнулись густые клубы дыма, и удушливый запах гари смешался с доносящимися из степи запахами полыни и терновника.

Перепуганные птицы поднимались из своих гнезд и с жалобными криками улетали куда-то вдаль.

«Война согнала их с места, как и людей», — думала Марьяша. Никогда и никому она так не завидовала, как позавидовала сейчас птицам: у них есть крылья, для них нет преград, они не остаются здесь, в плену, как остается она и все те, кто так и не успел уехать отсюда.

Когда стихла стрельба, Марьяша решила выяснить, кто вернулся в Миядлер. Она двинулась было по главной улице, как вдруг совсем недалеко от своего дома встретила Вилю Бухмиллера. Виля покачивался на своих длинных ногах и, с любопытством заглядывая во дворы, казалось, искал кого-то. Его изрядно потрепанный пиджак был распахнут, под ним виднелась голубая в белых крапинках сатиновая косоворотка, подпоясанная зеленым кушаком.

Увидев Марьяшу, он остановился и, как будто удивившись, чванливо спросил по-немецки:

— Почему ты здесь околачиваешься?

— А почему бы и нет? — по-еврейски ответила Марьяша.

— Ведь все уехали, — с недоброй усмешкой сказал Виля.

— Ну так что же? — удивленно отозвалась Марьяша. Виля в Миядлере родился и вырос, вместе с Марьяшей окончил здесь еврейскую школу. Родился и состарился здесь и его отец Якуб Бухмиллер, внук немецких мустервиртов которых еще в начале прошлого столетия расселили в еврейских колониях, чтобы они учили евреев обрабатывать землю.

Немцы и евреи молились разным богам, по-разному справляли обряды и праздники, и все же не ссорились, жили дружно и в трудные минуты выручали друг друга, чем только могли.

Дети евреев и немцев играли и учились вместе, те и другие говорили на еврейском языке.

Поэтому Марьяша была поражена, когда Виля, всю жизнь говоривший по-еврейски, холодно и высокомерно обратился к ней на немецком языке.

— Что с тобой? Ты забыл, что ли, еврейский язык? — удивленно спросила Марьяша.