Читать «Монахи. О выборе и о свободе» онлайн - страница 41

...

И сказал Господь Аврааму:

пойди из земли твоей,

от родства твоего и из дома отца твоего

и иди в землю, которую Я укажу тебе.

Быт. 12: 1

Я должен стать христианином

–  Отец Макарий, мне известно, что вы приняли Православие и вошли в Русскую Православную Церковь, будучи уже эмигрантом в Соединенных Штатах Америки. Как так получилось?

– Дело в том, что я туда приехал уже с убеждением, что я должен стать христианином. Вот такая установка воли была.

–  Почему нельзя было сделаться христианином, живя в России?

– Видите ли, в последние годы пребывания в России (мне было тогда 28–30 лет) сомнений в отношении базовых истин христианства у меня не было. И не потому, что я был в них уверен, а наоборот, в силу полного равнодушия к ним. Как если бы кто-то мне сказал сейчас: «Знаешь ли ты, что до Марса 360 миллионов километров?» Я бы ответил: «Допустим. И что? Какая мне разница?» У меня примерно такое же отношение было к религиозной сфере. А потом в силу неких событий личного характера вдруг до меня «доехало», что это касается меня лично! Я как будто внезапно понял, что должен сделать шаг к Церкви… Многое в нашей жизни бывает вдруг: начинается война, и человек вдруг решает, что ему надо идти в армию добровольцем; или юноша вдруг понимает, что должен жениться. В литературе и психологии это хорошо известные движения души, которые подталкивают нашу волю к каким-то действиям.

Это привело меня к решению: я должен стать христианином. И – совпало с получением разрешения на отъезд. Так что вот с такой мыслью я уехал.

–Люди обыкновенно к вере приходят либо через большое горе, либо, наоборот, через большую радость…

– Необязательно. Понимаете, это некое развитие души, а оно вообще идет скачками, и не только развитие духовное. Математик, конструктор или художник – они знают, что любое творческое дело состоит из неких озарений. Хотя озарение – слово не слишком подходящее, но суть в том, что это происходит в результате качественного скачка.

Меня «озарило», а дальше – надо было с нуля строить свою церковную православную базу.

–  То есть в России вы о христианстве практически ничего не знали?

– Да, мне приходилось осваивать самые очевидные для русского православного человека вещи. Я вам сейчас приведу пример. Кто-то из моих одноклассников рассказывал, как однажды в университете некий крупный профессор, читая лекцию, говорит: «Это совершенно очевидно». И вдруг один из студентов поднимает руку: «Простите, но мне это не очевидно. Объясните, пожалуйста». После чего лектор повернулся спиной к доске, пять минут думал, а потом все оставшееся время излагал доказательства того, что ему было очевидно с самого начала. Для студентов это было что-то новое, интересное, а для самого этого профессора – в порядке вещей. Но поди-ка изложи – это не так просто!

Так и я начал с азов. И это привело меня к новому взгляду на историю, на человека, на себя самого. Причем важным фактором было то, что я оставил Россию и начинал как будто с белого листа. Началась новая жизнь, и на этой новой белой странице появились какие-то письмена с участием Православной Церкви.