Читать «Жаркие горы» онлайн - страница 68

— Зерно в этом есть, — сказал раздумчиво Полудолин. — И звучит красиво: «наградная демократия». Но в чем ее преимущества? Вы, к примеру, считаете себя справедливым командиром?

— При чем тут, что я считаю?

— При том, Тимофей Кириллович. Если подходить к людям справедливо, то почему мы не должны доверять вам их награждение?

— Хотя бы потому, что коллективное мнение всегда выше.

— Если только это…

— Не только. Сократится предвзятость при назначении наград. Меня до сих пор совесть мучает, как вспомню о лейтенанте Косогове.

— Кто это?

— Взводный был у меня. Как его представлю, на ум приходит слово «витязь». Честный, открытый, прямой, смелый, добрый. Всё при нем. Но горячий. Отличился на Синем перевале. Трое суток без тепла и еды держал банду. Представили его к Красной Звезде. По заслугам. Пришли награды. Трем сержантам — ордена, а ему, взводному, — медаль. Интересуемся — почему? Из штаба отвечают: такой-то вычеркнул Косогова. Он у вас, дескать, спорить горазд. Оказывается, припомнили случай, когда Косогов возразил майору из штаба. Возразил резко, но по делу. И тот запомнил. Теперь вопрос: мы что, хотим иметь ежей без колючек? Чтобы они в бою ничего не боялись, а при виде своего начальника штанишки орошали?

— Ну, ну, капитан! Опять вы в крайности. Лучше расскажите, что вы добавили в наградную систему от себя.

— Общественное мнение, товарищ майор. После одного боя собрал роту. Говорю: работали хорошо все. Даже затрудняюсь выделить лучших. Но они есть. Вот прошу в каждом взводе назвать наиболее достойных. Причем первый, кого назовете, получит высшую награду. Второй — поменьше. Смотрю, молчат.

— Вот видите, — не без иронии заметил Полудолин. — Такое решение принимать непросто. И себя обидеть не хочется. И друга возвысить жалко.

— Не надо, товарищ майор, — сказал Ванин, — несолидно это. Молчали люди оттого, что не привыкли к подобным вопросам. Тогда я попросил офицеров уйти вместе со мной. И предупредил, что солдатский суд будет для меня решающим. Через полчаса мне доложили решение. И вот, скажу, лейтенант Максимов из своего взвода назвал лучших: сержант Синяков, рядовые Васяев и Кольцов. Взвод, посовещавшись, назвал Синякова, Кольцова и Васяева.

— Что же вы доказали? — спросил Полудолин. — По-моему, ничего. Лишний раз стало ясно — хороший командир сам в состоянии рассудить справедливо, кому награды положены.

— Я ничего не доказывал. Просто у меня солдаты знают — их мнение чего-то стоит для командира. И петому на ваш вопрос о Синякове я отвечаю твердо: его не только я — его рота дважды выше других ставила. Кто еще таким может похвастаться?..

* * *

Вечером, когда в небе зажглись звезды, Полудолин прошел к солдатскому костру. Под самой крепостной стеной, под сварным железным навесом, прикрывавшим пламя, разрешалось разжигать огонь. Трудно объяснить почему, но в вечернее время он с неодолимой силой притягивает людей. На лавочках вокруг очага сидело человек двадцать.