Читать «Жаркие горы» онлайн - страница 66
Александр Александрович Щелоков
— Что предлагаете?
— Надо на военные бочки ставить борта из броневых листов. Это главное. И кабину немного усилить. Много раз просил сделать — не делают.
— Добьемся! — заверил его Полудолин. — Модернизируем.
Он хотел произнести слово так же, как и Гогиашвили, но у него не получилось.
Почувствовав, что замполит поддерживает его, солдат обратился к нему еще с одной просьбой.
— Рябая бочка — нехорошо, — сказал он. — Разрешите мне на ней надпись сделать.
— Какую?
— «Амирани» хочу написать. По-русски и по-грузински.
— Что значит — Амирани?
— Вы не знаете, кто такой Амирани?! — искренне удивился солдат.
Полудолин улыбнулся. Знал бы Гогиашвили, сколько еще есть на свете неведомого их майору. Если б только знал!
— Амирани — это герой. Наш, грузинский, Прометей. Научил людей железо ковать. Сам был огромный, смелый. Глаза — как целое сито. Силой обладал — будто дюжина быков и буйволов. Мне так приятно назвать машину.
Полудолин, глядя на восторженное лицо солдата, хотел было дать согласие, но вдруг подумал, что Гогиашвили, наверное, кому-то уже излагал свою идею. Почему ему не разрешили? Подумав, сам нашел ответ.
— Нет, — сказал он солдату. — Никаких надписей.
— Почему, товарищ майор? — спросил тот разочарованно.
— Очень просто, Гогиашвили. Представьте, вы сидите в засаде. Идет колонна. В ней три наливные машины. На одной — большая надпись. На двух других — нет. Какую вы сами постараетесь поразить первой, если смысл надписи вам неясен?
Солдат думал недолго. Изумленно качнул головой:
— Мощная психология! У меня самая большая надпись! Может, потому так часто стреляют?
— Может, и так, — сказал Полудолин. — Давайте попробуем бочку перекрасить. Надпись сделаем поменьше. Слово «Амирани» напишите на крышке капота изнутри. Устроит?
— Ва! — Солдат стоял и широко улыбался. Потом на радостях стукнул кулаком по цистерне. — Мы еще поживем! Салют, Амирани!
— Один вопрос, Вахтанг. Как вы относитесь к Синякову?
— Товарищ майор! — воскликнул Гогиашвили. — Этот человек очень настоящий. Очень!..
Последним, с кем беседовал Полудолин о Синяково, был капитан Ванин.
— Синяков? — переспросил он майора. — Никаких вопросов! Две государственные награды: медаль «За боевые заслуги» и представлен к ордену Красного Знамени.
— Вы говорите о представлении как о состоявшемся награждении, — заметил Полудолин. — По-моему, это все же вещи разные.
— У нас в роте, — ответил Ванин с некоторым вызовом, — само представление можно рассматривать как награду. Такую мы ввели систему.
— Каюсь, с вашей системой не знаком. Просветите, Тимофей Кириллович.
— Это мне, видимо, каяться следует, потому как допускаю самовольство. Дело в том, что от существующей системы наград я лично не в восторге.
— Интересно! — произнес Полудолин с иронией. — Претензии у вас, как вижу, с большим размахом. Чем же эта система вам не угодила?
— Коли спрашиваете, отвечу прямо: мало в ней по нынешним временам демократичности. Что вы так на меня смотрите? Не то говорю? Только разве годна ко всему одна мерка: если мы живем в демократическом государстве, то все, что вокруг делается, демократично.