Читать «Роман строгого режима» онлайн - страница 32

Он плохо помнил, как доволокся до дома. Прохожие шарахались, уступали дорогу. Остатки разума подсказывали, что затевать разборки в столь плачевном состоянии – в свой же пассив. Он проник в дом с заднего крыльца, чтобы не светиться у конюшен. Припал к крану с водой и пил, пока пузо не стало рваться. Доволокся до постели, рухнул. Он все прекрасно понимал, догадывался, кто устроил это испытание. Но чтобы что-то предпринять, он должен выйти из мерзкого состояния. Он обливался потом, руки не слушались, дважды ронял телефон, прежде чем донес его до уха. Антон Вертковский не отзывался. На пятнадцатом звонке ответила Люсьен, на которой он женился по счастливой глупости (иначе и не скажешь), стала припадочно орать, что она такого не потерпит, она лично прибьет этих так называемых друзей ее мужа! Во что они его вчера превратили! Он на человека не похож! Добрел до дома на автопилоте в три часа ночи, абсолютно без памяти, грязный, как чушка, остаток ночи провел в обнимку с унитазом – его не просто рвало, его наизнанку выворачивало! А сейчас «оне» изволят спать, и она оторвет башку любому, кто посмеет в ближайшие двадцать четыре часа разбудить это чмо!

Вовка Струве до телефона доволокся, но долго не мог исторгнуть что-то вразумительное. Он булькал, стонал, путал порядок слов с проглоченными окончаниями.

– На каком языке ты говоришь, Вован? – взмолился Леха. – Я не понимаю…

– Ну, так это… – Вовка кое-как откашлялся, отдышался, речь полилась яснее. – На языке Кирилла и Мефодия, я других не знаю… Слушай, я вообще ни хрена не помню, что было вчера, вроде Танька нарисовалась в кабаке, но что-то нет ее дома, или я плохо искал… Опупеть, слушай, ну это полный улет – что мы вчера замутили? Не помню, где бродил, куда все делись… Вааще не помню… На пилораму занесло на Лесосечной, огреб от каких-то гоблинов, поблевал, вроде полегче стало… Вот смотрю на себя в зеркало, Леха, и чуть не плачу. Есть человек-паук, а я, блин, человек-мудак, в натуре…

Относительно прилично чувствовал себя лишь Шура Коптелый – у этого «специалиста» имелась масса способов, как побороть взбесившееся похмелье.

– Да нормально все, Леха… – просипел Коптелый. – Правда, плохо помню, кто ты такой… Знаешь, я бы сам до дома с дружеской попойки не добрался – доволокла одна героическая самаритянка… Сейчас она спит, а я на нее задумчиво смотрю, опохмеляюсь. Не могу понять, выпить еще или она мне уже нравится… Слушай, ты какой-то не такой, – обнаружил приятель. – Нет, я понимаю, великий бодун, все такое… Но все равно ты какой-то не такой…

Леха поведал – в четырех словах. Коптелый чуть водкой не подавился.

– Да уж, приятель, я бы в долю к тебе не пошел… Не свезло так не свезло… Но слушай, это же фигня, ты ведь можешь своей девчонке все объяснить? Неужели не поймет? Но придется тогда и про наркоту, и про тех троих, что пешком с горы спустились…

– Надеюсь, объясню…

– Слушай, ты уверен, что нас одурманили? – забеспокоился Коптелый. – У меня просто организм сильный, он не всегда понимает, когда его одурачить пытаются…

– Уверен, Шура… Нужно что-то делать с этой бедой, пока нас окончательно по стенке не размазали… Придем в себя – наедем на «Созвездие», ведь какая-то падла нам все это в бухло подсыпала… А также выясним, кто такая Маринка – якобы подружка Татьяны, и хорошенько ее потрясем – это она позвонила Таньке, после чего та прибежала в «Созвездие»… А Танька в этой гадости, как ни крути, ключевой персонаж…

– Слушай, а лихо нас сделали, – подумав, заявил Коптелый. – Нет, серьезно, Леха, не обижайся. Тебе не кажется, что в этой гадости много рыл завязано?