Читать «Земля (сентябрь 2007)» онлайн - страница 58

Соседа нашего взяли, деда Гришку Кремнева. У них было полсотни овец, лошадь и корова. Они занимались овцеводством, обрабатывали шкуры, продавали, а сами жили всегда не то что бедно, а как-то так, в запущении. И вот у нас окно на кухне как раз в ту сторону, и видно было, как зимой приехал их же бывший батрак, заядлый комсомолец. Приехал с милицией и выгнал из дому, зимой, на крыльцо открытое. И все боялись их приютить, потому что… ну нельзя, нельзя было. И вот я девчонкой смотрела на них в окно и думала: так и нас выгонят, и что, и куда мы будем деваться? Но напротив был такой Артем, дальний их родственник, бездетный, довольно бедный, и он решил: а мне все равно, меня раскулачивать не будут. И взял их.

А вскоре принялись было и за нас. Но Георгий Кириллович, дядя мой, тогда уже был в Красной Армии на сверхсрочной. Служил под Москвой, в Кубинке, кавалеристом. Туда отбирали таких молодцев, как теперь в космонавты, приезжал в отпуск в длинной шинели, со шпорами, что ты! И поэтому нас еще не тронули: не может же красноармеец быть братом кулака. Но у него все равно были страшные проблемы, потому что председатель сельсовета послал в часть, где он служил, письмо про то, что мы наемную силу использовали в хозяйстве. Знали, что если его из армии исключат, будет предлог нас раскулачить. А у нас и был-то всего один батрак года два-три, когда мы с сестрами были совсем маленькие. И надо ж было такое, чтоб из воинской части секретарь парторганизации нарочно приехал разбираться. Оправдал Георгия Кирилловича, а потом вернулся в часть и говорит: «Нечаев, давай демобилизуйся, чтоб никому не было неприятностей», - тогда у них уже нескольких офицеров арестовали.

Тогда же началось строительство Харьковского и Сталинградского тракторных заводов, и тем, кто шел туда добровольно, тоже было снисхождение. И папа первым поехал на строительство СТЗ. И еще первым отдал в колхоз лошадей, одну корову и повозки с санями (были рабочие розвальни, а были еще и хорошие, со спинкой, в гости выезжать). А тут все равно разнарядка, надо раскулачивать. Что у нас взять? Крестьянское богатство - скот да инвентарь новый, ну и дом, амбар хороший. Они, кстати, все амбары рубленые свезли на колхозный двор. А по том начали силой сгонять коров, лошадей, овец, потому что сами-то люди в колхоз шли очень неохотно, под натиском, под угрозами. Помню как сейчас, чуть ли ни в голос плакали женщины, когда уводили скот: ну, это же все нажито трудом! Папа только собирался поехать в Орел, купить рысака, да куда там. Четыре колхоза были организованы в Казинке: имени Молотова, имени Буденного, «Большевик» и «Кра сный партизан».

В 1928 году закрыли церковь, это я помню уже хорошо. Везде по селу плакаты были: «Религия - опиум для народа». Сняли с нее верхи и открыли клуб, бильярд откуда-то явился, мы на танцы туда ходили, в том числе и я главная была танцовщица. Папа ведь был атеист, почему-то попов не любил очень. Так вот, в коллективизацию отбирали еще и барахло, у кого было что-то ценное: юбка, кофта, полушубок. И привозили все это в клуб на торги, те же комсомольцы, которые грабили, они и торговали. Но все ведь знали, что это грабеж, знали, на ком чья обновка отобранная. Так что покупали очень осторожно, тем же комсомольцам все это в результате и осталось.