Читать «Земля (сентябрь 2007)» онлайн - страница 21

Все эти коммунисты и активисты любили поживиться за чужой счет, делая половецкие набеги на богатые столыпинские хутора с оружием и без оружия (коммунистам в начале революции разрешалось иметь оружие). Активисты были вспомогательной силой и имели в своих карманах только вонючие советские спички на случай выполнения приказа на поджог да что-нибудь из неогнестрельного, которым можно обороняться при сопротивлении буржуев-хуторян. Входя в хутор, для устрашения его обитателей делался залп из трех-пяти винтовок, которого было достаточно для беспрепятственного осуществления ле-нинского лозунга «Грабь награбленное». Из конюшен и хлевов, дворов и огороженных базов выгонялись стада овец, свиней, телят, коров и лошадей. В первый налет забирался в большинстве скот. Позже грабеж происходил внутри домов. Забиралась одежда, обувь, мебель и посуда. Кое-где хуторяне оказывали сопротивление, и были убитые и раненые.

Пришло время, когда коммунисты и активисты решили ограбить мельницу Зинера. Вооруженные, они ворвались в мельницу, начали резать добротные кожаные приводные ремни и рвать сита, сквозь которые просеивалась мука. Но в это время на мельнице было много мужиков-помольцев из близлежащего села Широкого Карамыша. Это село имело стойкий и храбрый народ, в большинстве зажиточный, и мужики-помольцы контратакой выбросили коммунистов и их приспешников с мельницы, избивая их чем попало. Из села Широкого Карамыша к ним на помощь прискакали верхами односельчане с вилами, железными крюками и деревянными вескими дубинами, а кое-кто имел и припрятанное огнестрельное оружие. Коммунисты, выбитые с мельницы, которую они пытались поджечь, засели в кустах, камыше и других укрытиях, обстреливая широкинских мужиков, из которых многие были ранены, но убитых не было. Со стороны коммунистов, работавших на мельнице, из нашей деревни Каменка кочегар Тишка Грязный был насмерть заколот вилами. Долго искали убийцу, но найти не могли. Дружный широкинский народ не выдал своего соратника, а к целому селу применить карательные санкции еще слабая советская власть, наверное, побоялась. Это было в начале революции, и она на фронтах Гражданской войны несла большие поражения.

Этот случай был не во время раскулачивания 1933 года, а во время революции. Я хочу только сказать, что вышеперечисленные деревенские коммунисты и активисты, пропив и проиграв в карты награбленное в дни революции и, так как они были лодырями, порезав награбленный скот или заморив его голодом, остались снова голодными босяками, и раскулачивание, начиная с 1929 года и кончая 1933 годом, было вторым массовым грабежом крестьян, уже не богачей, а середняков и бедняков, которые арестовывались и ссылались то за сопротивление коллективизации, то за бывших богатых прадедов и дедов, а иногда и личным счетом или за рассказанный анекдот. Этой группе пришивали ярлык контрреволюционеров, и эта кличка ничего не смыслящему в политике, а порой и совсем неграмотному стоила расплаты долгосрочной ссылкой и в конце концов гибелью от холода, голода, непосильной работы в концентрационных лагерях.