Читать «Утраченные иллюзии» онлайн - страница 17

Оноре де Бальзак

Бальзак так исследовал жизнь буржуазного общества, что предопределил главные линии критики этого общества в литературе XIX и XX веков. Он стал как бы патроном всех пишущих на эту генеральную тему; не только Флобер, Золя, Мопассан, но и реалисты XX века вышли из Бальзака. Вместе с тем «Человеческая комедия» шире антибуржуазной темы, которая мощной своей разработкой обязана именно всеобъемлющему характеру бальзаковского гения.

«Родитель целых поколений, расточитель судеб», Бальзак — писатель для масс и одновременно для опытного читателя. «Человеческая комедия» насыщена действием, страстями, колоритными образами, и это делает ее доступной всем. Но только вдумчивый читатель оценит сложность диалектической мысли Бальзака в ее глубине и художественный мир «Человеческой комедии» в его своеобразии.

Р. Резник

УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ

ВИКТОРУ ГЮГО

Вы, по счастливому уделу Рафаэлей и Питтов, едва выйдя из отрочества, были уже большим поэтом; Вы, как Шатобриан, как все истинные таланты, восставали против завистников, притаившихся за столбцами Газеты или укрывшихся в ее подвалах. Я желал бы поэтому, чтобы Ваше победоносное имя способствовало победе произведения, которое я посвящаю Вам и которое, по мнению некоторых, является не только подвигом мужества, но и правдивой историей. Неужели журналисты, как и маркизы, финансисты, лекари, прокуроры, не были бы достойны пера Мольера и его театра? Почему бы Человеческой комедии, которая castigat ridendo mores пренебречь одной из общественных сил, если парижская Печать не пренебрегает ни одной?

Я счастлив, милостивый государь, пользуясь случаем, принести Вам дань моего искреннего восхищения и дружбы.

Де Бальзак

Часть первая

Два поэта

В те времена, к которым относится начало этой повести, печатный станок Стенхопа и валики, накатывающие краску, еще не появились в маленьких провинциальных типографиях. Несмотря на то, что Ангулем основным своим промыслом был связан с парижскими типографиями, здесь по-прежнему работали на деревянных станках, обогативших язык ныне забытым выражением: довести станок до скрипа. В здешней отсталой типографии все еще существовали пропитанные краской кожаные мацы, которыми тискальщик наносил краску на печатную форму. Выдвижная доска, где помещается форма с набранным шрифтом, на которую накладывается лист бумаги, высекалась из камня и оправдывала свое название мрамор. Прожорливые механические станки в наши дни настолько вытеснили из памяти тот механизм, которому, несмотря на его несовершенства, мы обязаны прекрасными изданиями Эльзевиров, Плантенов, Альдов и Дидо, что приходится упомянуть о старом типографском оборудовании, вызывавшем в Жероме-Николá Сешаре суеверную любовь, ибо оно играет некую роль в этой большой повести о малых делах.