Читать «Сплоченность (Перевод с белоруского)» онлайн - страница 17

— Писали… Только пойди найди этих партизан. Долгая песня. Пока у меня другая забота. Вот в животе бурчит, переворачивается все. Давайте пойдем поскорее. Тут недалеко деревня, Нива называется. Может, на часок заскочили бы.

Дальше они шли молча. Начался лес, густой, с твердым грунтом. Среди деревьев было тише.

Они переходили лесную дорогу и вдруг в сторонке, возле кучи дров, увидели запряженную в телегу лошадь. Пожилая женщина и девочка выбирали поленья получше, укладывали их на воз. Они так занялись своим делом, что ничего не видели вокруг. Андрей первым подошел к ним и поздоровался. Женщина и девочка испуганно выпрямились, удивленно уставились на трех оборванных, худых незнакомцев.

— Видно, из плена? — спросила женщина, когда пришла в себя. — Боже мой, что с вами сделали…

— Не удивляйтесь, мамаша, — улыбнувшись, ответил Андрей. — Бывают экземпляры и похлеще, чем мы.

— В вашей деревне тихо? Нет гитлеровцев? — поинтересовался Сандро.

— Нет. А вот наши, люди говорят, были сегодня в Выгарах. Есть тут такая деревня.

— Какие наши? Кто?

— Откуда мне знать? Говорили, что наши, — переглянувшись с дочкой, вдруг почему-то неуверенно проговорила женщина. — Если надо, сами сходите, узнайте.

— Ага, так, так… — шепнул Андрей, обдумывая и прикидывая что-то. — А вы откуда?

— Из Нивы.

— Хорошо. Давайте, хлопцы, поможем мамаше — и с нею в деревню. Может, там узнаем больше.

Наложили воз дров, увязали, помогли коню вытащить его на дорогу.

— Выбрались в лес — набедовались. Гуж лопнул — еле с ним справились, — говорила женщина, поправляя черные с редкой сединой волосы, выбившиеся из-под платка на смуглый морщинистый лоб.

— А где… не знаю, как тебя величать… твой хозяин? — спросил Никодим, разглаживая пальцами русые усы.

— Зовут Авгиньей. Мужа нет, помер.

— А вы бы, Авгинья, выбрали себе кого-нибудь из нас в работники. И гужей бы этих не знали, да и другого… — посоветовал Никодим.

— Как это — выбрала?

— Да так, приняли бы временно на работу. Из пленных кто-нибудь мог бы пристать.

— Как он для нас старается, — шепнул Сандро Андрею.

— Нет нужды… А и была бы, так как-нибудь и без пленных обошлась… Воевать им надо. А не хотят — пускай тогда, уж извините, мыкаются по белу свету и муки терпят.

— Так-с, — процедил Никодим и умолк.

Он не стал продолжать разговора, так как ответ женщины был достаточно ясен и категоричен. «Поговори с ней еще, — подумал Никодим, — так и в хату погреться не пустит». Андрей и Сандро поняли, почему Космач умолк. Обрадованные словами тетки Авгиньи, они только переглянулись между собой, заулыбались. Некоторое время шли молча, потом Андрей спросил:

— Ну как, мать, жизнь под оккупантами?

— Сами знаете, как живется в плену. Вот так и у нас…

Показались деревенские хаты, понурые, молчаливые. Там и сям над почерневшими дворищами высились обгорелые столбы и вереи, рыжие печные трубы, напоминая о том, что здесь недавно гуляли пожары, шли бои.

Въехали на выгон. Рядом с дорогой — длинное черное пятно: пепелище на месте колхозного гумна. На пепелище — кучи головешек, уголь, железный лом. Конь покосился на эти кучи, всхрапнул, хотел было остановиться, но на него прикрикнули, и он медленно потащил воз дальше. У самой околицы Авгинья повернула коня на дорожку, которая вилась за огородами.