Читать «Зима в горах» онлайн - страница 79
Джон Уэйн
— Я собираю только беленькие, — сказал мальчик еле слышным от застенчивости голоском. И поспешно сунул ручонки в карманы, словно оберегая свои сокровища от посягательств этого уставившегося на него чужого дяди.
— Мэри, Робин, это мистер Фэрнивалл, — торжественно представила его детям Дженни.
— Он папин приятель? — спросила Мэри, глядя на Роджера и явно прикидывая, можно ли тут рассчитывать на какое-нибудь развлечение.
— Нет, он мой приятель.
— Вам здесь нравится? — спросил Роджер. Вопрос был глупый, ясно было, что он хотел спросить: «Вы часто сюда приходите?»
Но она ответила на него со всей серьезностью:
— Очень. Я часто приходила сюда, когда была студенткой. Долго бродила одна и раздумывала о том, что готовит мне жизнь. — Она рассмеялась, иронизируя над собой, но не жалея себя. — И теперь, хотя я знаю, что она мне уготовила, я по-прежнему прихожу сюда. Только почти всегда с детьми. Они будут расти где-нибудь в пригороде, я же хочу, чтобы у них сохранилась память о дикой природе, а не о пригородах.
— Догадываюсь, — сказал он, — что у вас самой сохранились такого рода воспоминания. И они помогают вам переносить пригороды.
— Вы правы. Слава богу, у меня есть такие воспоминания. Мой отец очень любил ловить рыбу. Он забирал нас с собой в Довдейл, моего брата и меня, и мы целыми днями носились по берегу, когда были не больше вот этих двоих.
— Смотри, смотри, мамочка! — воскликнула Мэри, прерывая их разговор. — Какой хорошенький, красненький!
Мать, сколько следовало, полюбовалась камушком, прежде тем он исчез в мешочке.
— Они такой нежной расцветки, — заметила она, обращаясь к Роджеру. — Встречаются дивные темно-зеленые, такие я больше всего люблю — очевидно, зеленый сланец, обкатанный морем.
— А я люблю яркенькие, — заявила Мэри. — И куклы мои любят такие. У них большой дом, они там живут, и им нужны украшения и драгоценности. Папочка говорит: «Все леди любят украшения и драгоценности», а мои куклы — леди.
Теперь, приглядевшись к детям, Роджер обнаружил, что у Мэри лицо такой же формы, как у отца — более круглое, чем у Дженни, и со временем, когда девочка вырастет, оно станет менее тонким. И все же это не было лицо Туайфорда: в глазах не проглядывал расчет, они были невинные, нетронутые. А мальчик, подошедший сейчас к ним, был и вовсе почти копией матери.
— А у меня в кармашках есть беленькие камушки, — сказал он и посмотрел на Роджера с таким видом, точно решил доверить ему некую тайну. — Беленькие, как молочко, беленькие, как наволочки, беленькие, как облачка. Так мы говорим, когда играем (он не пояснил, что это была за игра). — Хотите посмотреть?
— Очень!
Пухлая ручонка исчезла в кармане, другая полезла в другой карман. И на раскрытую в ожидании ладонь Роджера торжественно легли пять белых камушков. Они были совсем гладкие и светились чистым молочным светом. В одном или двух проглядывали тонкие пурпурные жилки.
— А я свои камушки куклам в домик не кладу. Я не играю в куклы. Я из своих камушков строю садик.
— Вот как?
— Да, лунный садик.