Читать «Зима в горах» онлайн - страница 66

— Под-креп-ляемся, — произнес Айво, постукивая по толстой белой глине своей чашки. — Полбутылочки бы бренди сюда влить, да только вот доктора предупреждали меня насчет высокого давления. Хотим обстряпать одно дельце с самым большим скрягой в Уэльсе, дружище.

— Уж больно много претендентов на это звание, — сказал Гэрет, опускаясь на шаткий стул.

— Да, но это Пятипроцентный Джонс, — заметил Гито.

— Тогда, значит, твердый орешек, — согласился Гэрет.

Роджер слушал, потягивая темный переслащенный чай.

— Знаешь, что он сейчас скупает? — спросил Айво. — Фонари. — Он сдвинул на затылок свою вязаную шапочку и отчаянно заскреб в голове. — Старые газовые фонари. Он считает, что на них будет страсть какой спрос. Для садов. Совсем как на фонари от экипажей. И вот у него уже десятки таких фонарей лежат на специальном складе. — Он перегнулся через стол, приблизив лицо к собеседникам. — Знаешь, что он проделал на той неделе? Померла у него старуха бабка. Похороны он заказал Кооперативному бюро. Сам явился в черном сюртуке и в полосатых брюках. И, знаешь, что потом выкинул? Сел в свою машину — и прямиком в Кооперативное бюро. Они как раз закрывали свою лавочку и надевали пальто. Ну, он не выпустил их, пока не получил бумаги на свою долю в дивидендах и тут же отвез ее домой, чтоб пришить к делу. Даже за похороны собственной бабки решил получить дивиденд. Бизнес все-таки бизнес, живой ты или мертвый.

Эта история была целиком придумана? Или только приукрашена? У Роджера не было ответа на этот вопрос: мрачная усмешка Гэрета, как и расплывшееся в улыбке лицо Гито, ничего ему не прояснили. Но так или иначе, ему приятно было, что Айво и Гито дружелюбно встретили его и готовы поддерживать с ним беседу. Хотя Айво и не обращался прямо к нему, но за время своего рассказа про Пятипроцентного Джонса и Кооперативное похоронное бюро он не раз поглядывал в его сторону. Роджер решил прощупать почву дальше. А ну, посмотрим, отказался ли Айво от своих идиотских подозрений насчет того, что он платный агент Дика Шарпа. Сейчас увидим.

— А кто этот Пятипроцентный Джонс? — небрежно спросил он с таким видом, словно имел неоспоримое право вмешаться в их беседу.

Ни малейшей досады. Айво даже ухом не повел, будто и не слышал Роджера. Он продолжал говорить, обращаясь к Гэрету, — тем же тоном, так же весело вел он свой рассказ, только теперь уже на валлийском языке.

Роджер невольно восхитился ловкостью этого задиры. Деликатно, без малейшего намека на скандал, Айво дал ему понять, что не желает иметь с ним дело. Гито тоже перешел на валлийский, а вслед за ними — и Гэрет, хотя он-то едва ли понял подоплеку этой перемены. Спокойно, серьезно беседовали они на своем непроницаемо-непонятном языке.

Это уже было прямое оскорбление. Роджер сознавал, что надо реагировать, и не мог: он не чувствовал себя оскорбленным. Их гордость импонировала ему. Это соответствовало его представлению о том, как они должны себя вести. Все обреченные на вымирание этнические группы должны быть гордыми — слишком было бы ужасно, если бы они занялись приспособленчеством и как бы извинялись за то, что еще существуют. Поэтому его гордость не страдала. В конце-то концов, не такие уж крепкие узы связывали его с ними. Скажем, если бы приезжего антрополога оскорбил туземец, находящийся на уровне развития каменного века, это оскорбление антрополог занес бы в блокнот — и только.