Читать «Зима в горах» онлайн - страница 259

«Обождите, — величественно произнес Мэдог. — Бокал для меня, потому что я — бард и продолжаю искусство бардов».

Марио поставил два широких, плоских бокала на стойку.

«И бокал для Роджера Фэрнивалла, — сказал Мэдог, полуобернувшись к Роджеру с любезной улыбкой, — потому что он — ученый и желает добра любой цивилизации».

«Благодарствуйте», — сказал Роджер.

«Черт побери, налей мне полпинты крепкого с полпинтой слабого или я пойду в соседний бар, — закричал мужчина в бумажной кепке. — Я скажу, чтобы у тебя отобрали патент».

«Это за счет фирмы», — сказал Марио. Он нацедил пива и царственным жестом поставил кружку перед человеком в кепке.

— Кого еще надо обслужить? — громко спросил он по-английски.

«Скажи по-валлийски!» — заорал человек в кепке.

Его утихомирили и отвели куда-то в угол. Никаких требований больше не возникало, все с интересом наблюдали церемонию распития шампанского.

Марио обернул бутылку салфеткой, снял с пробки проволочную сеточку, ловко пустил пробку в потолок, и она выстрелила по всем правилам. Из глубины бара донеслись приветственные возгласы. Марио быстро разлил шампанское по бокалам и поднес свой бокал к губам.

«За Мэдога! — закричал он, вызывающе поглядывая по сторонам. — За короля Мэдога!»

«Ну, это уж чересчур, — улыбнулся Мэдог. Он взял бокал, а другой протянул Роджеру. — Однако спасибо на добром слове».

Роджер отхлебнул шампанского. Оно было сухое, чуть остуженное, превосходного качества.

«По-видимому, только я один не имею ни малейшего представления о том, что здесь происходит», — сказал он.

«Совсем напротив, — сказал Мэдог. — Никому, кроме нас с Марио, это неизвестно».

Марио достал стеклянную палочку, поболтал пузырящуюся жидкость в бокале.

«Такое вино пьют только в самых торжественных случаях», — сказал он.

Но радужное настроение было хрупким, как мыльный пузырь, живущий десять-пятнадцать секунд. Отворилась дверь, и вошли трое мужчин в мокрых дождевых плащах; один из них вел на поводке маленькую собачку. «Идем, идем, Мэйк», — ворчливо приговаривал он. Трудно было понять, обращается ли он к одному из своих приятелей или к собаке.

Появление этого трио и струя сырого воздуха, ворвавшаяся вместе с ними в дверь, подействовали, как вторжение отрезвляющей повседневности, под напором которой лопнул тонкий пузырек праздничного оживления, и настроение упало до своего обычного уровня. Роджер и Мэдог, снова наполнив бокалы и поболтав в них палочкой, отошли в укромный уголок, чтобы, не торопясь, допить там шампанское без помех.

Мэдог, опустившись на стул, выжидающе поглядел на Роджера, явно готовый отвечать на вопросы. Роджеру совсем не хотелось его разочаровывать, но слова как-то не шли с языка. Приподнятое настроение передалось ему от Мэдога ненадолго. Шампанское, вместо того чтобы развеселить его, подействовало угнетающе. Не Мэдог должен был бы сидеть с ним за столиком, а Дженни — улыбающаяся, с бокалом шампанского в руке. Он не должен был оставлять ее одну изнывать от горя там, высоко, на темном склоне холма. Он трус. И если овладевшее ею отчаяние безысходно, если она не сможет его побороть, если их совместная жизнь лишь пригрезилась им в ослепительном сне трех блаженных дней и трех ночей, — что ж, тогда и подавно в эти последние несколько часов перед разлукой он должен был бы оставаться возле нее, поддерживать и утешать.