Читать «Зима в горах» онлайн - страница 162

Но где же все-таки дом Гэрета? По сторонам кое-где еще нет-нет, да и мерцал огонек, но впереди, куда они направлялись, была непроглядная тьма. Все, что мог разглядеть там Роджер, — это жесткие очертания отвалов, четыре колоссальные груды битого камня и сланца, который неустанно, час за часом, еще с сороковых годов девятнадцатого столетия извлекали из недр горы, нагромождая руками человека эти огромные утесы. Отвалы стояли черные на фоне залитого лунным светом неба и глядели на залитое лунным светом море; они были уныло-однообразные, словно мраморные надгробия.

Каждый отвал походил на длинный темный, указующий в небо перст, воздетый над холмом; они росли по мере приближения к ним, и вершины их были плоскими, как бильярдный стол. У подножья каждого из них были разбросаны маленькие участки, обнесенные каменной оградой, с неизменным маленьким домишком где-нибудь в углу и двумя-тремя коровами или овцами. Да, все это он уже видел раньше. Но куда ведет его Гэрет? Уж не придется ли им взбираться по темному склону одного из этих воздвигнутых человеком утесов?

Дорога, сужаясь, превратилась в каменистую тропу. Гэрет упорно шел вперед. Куда? Может, он живет где-нибудь в расселине скалы? Поглядывая сбоку на мощное уродливое тело Гэрета, на эту большую голову на плечах гнома, Роджер почувствовал вдруг холодок мистического страха, словно перед лицом какого-то злобно-торжествующего духа гор. Он потряс головой, отгоняя от себя дурацкие бредни. И тут Гэрет заговорил.

— Этот клочок земли обрабатывал еще мой отец. У него было девять акров.

Разглядеть что-нибудь в такой тьме было невозможно, но Роджер, и не видя, отчетливо представлял себе, как все это должно выглядеть: тощий пласт земли на скалистом грунте, репейник, чертополох, неумолчное завывание ветра в расщелинах скал. Нищета, голод, нескончаемый труд, и взамен ничего, кроме величия гор, благородных очертаний залива да веселого изящества горных цветов, каким-то чудом расцветающих на этой бесплодной земле каждое лето. Что ж, и колокольчики могли как-то вознаградить человека за год каторжного труда, если взор его был пытлив и умел видеть красоту.

— Девять акров, — повторил Роджер; он знал, что все, о чем он думает, вылилось в этих двух словах, и знал, что Гэрет его поймет.

— Это была жизнь, — сказал Гэрет. — Он не ездил на работу в город, как другие, которые обрабатывали землю только урывками. Он все свое время отдавал этому клочку земли и трудился не покладая рук. Я стал помогать ему, как только подрос, как только смог держать в руках охапку сена.