Читать «Слуга злодея» онлайн - страница 2

Дементий Вертухин был телом не знатен, но вид имел успокоительный. От одного взгляда на его грозные, забегающие на виски брови, на крепкие губы, коими он имел обыкновение отсекать слова, будто ножом, усмирялись самые злонамеренные бунтовщики. К тому же он носил с собой не только трость, положенную офицеру вне строя, но завсегда и шпагу, по уставу положенную только в строю.

— Прошу покинуть покои, — приказал он столпившейся в дверях челяди Лазаревича, а затем повернулся к хозяину дома. — Пропажи никакой нет?

— Не замечаю, — сказал Лазаревич.

Вертухин наклонил к нему голову, давая понять, что и он здесь от сей минуты излишен.

Оставшись наедине с покойником, Вертухин первым делом прошелся по комнате. Комната эта называлась ювелирной и содержала в шкапах, на полках и на комоде уйму золотых, серебряных и бронзовых вещиц. В углу стоял модный карточный столик-бобик, инкрустированный золотом и забранный в малахит. Вещицы эти были изготовлены самим Лазаревичем при дворе Екатерины Великой.

Одним окном комната выходила во двор, чистенько и даже педантично подметенный, другим — на заснеженную улицу, по которой проходила главная дорога России — Сибирский тракт. Щели между стеклами и рамами были в охранение от стужи накрепко заклеены бумажной лентой.

Последний раз окна открывались, пожалуй, на Воздвиженье, осенью — клейстер под бумагой засох до каменной твердости. Вертухин оглянулся на входную дверь. Но в комнате за дверью сегодня почивал сам Лазаревич. Да сторож спал в сенях. Персиянин мог проникнуть в ювелирную комнату только через каминную трубу. Но даже он, будучи столь ловок, не сделал бы этого мертвым.

Вертухин подошел к телу ближе. Пожалуй, это был не персиянин, а скорей, араб. У него была тонкая кость, черные, будто углем намазанные волосы и золотистая кожа, красоту коей не могла скрыть даже бледность мертвеца.

В почтении перед матушкой смертью Вертухин снял поярковую шляпу с нарядным белым галуном, носимую им вместо шапки даже в морозы. Потом, подумав, стянул парик. Но постояв и еще о чем-то помыслив, снял и накладные волосы, обнажив бритую голубую голову. Так, держа в левой руке шляпу, парик и накладные волосы, а правой опираясь о трость, он стоял несколько минут. В продолжение этого времени он, казалось, ни о чем не думал, а только разглядывал мертвеца.

Внезапно он вздрогнул, в рассеянности надел парик, на него бросил накладные волосы и закрыл все это неряшество своей блистательной черно-белой шляпой. Все так же опираясь на трость, он наклонился к мертвецу и осторожно расстегнул камзол. Пониже левого соска персиянина темнело небольшое, словно бы шильцем учиненное отверстие. А повыше было другое, пожалуй, от колющего оружия. Рядом покоился серебряный медальон на золотой цепочке. Вертухин нажал потаенную кнопочку, отщелкнул крышку медальона и вытащил лежавший там тонко выделанный велен. Велен был сложен вчетверо. Вертухин развернул его. Это был какой-то документ на узорчатом арабском языке с печаткой внизу. Вертухин по причине своей причудливой судьбы арабский знал, хотя и не был в нем силен. Но он в любом случае верно мог сказать, что сия грамота выписана не в канцелярии государства российского.