Читать «Игра в классики на незнакомых планетах» онлайн - страница 155

Радевич кивнул, потер усталые глаза. Вид у него был осунувшийся, веки — воспаленные.

— Что такое? Довели вас дети?

— Луна у вас неприятная, — просто сказал Радевич. — Полнолуние сейчас, так она на полнеба. Очень мешает спать.

И в самом деле полнолуние.

— Вот как. Что ж, в Казинке у вас луны не было?

Он зевнул:

— Она там меньше. И вдобавок — у вас здесь ставни не закрываются...

Луна, и верно, была огромной. Бледная, слабо светящаяся, с серыми проплешинами, она зависла прямо над крышей главного корпуса — того и гляди, свалится. Вечером я долго стоял, любуясь на нее, и не сразу увидел, что не один такой созерцатель. Верхом на стволе старой яблони сидел воспитанник Белта и завороженно таращился в небо. Отбился от своих — белогорцы, сгрудившись у костра, доигрывали последнюю перед отбоем партию в карты. А этот вцепился в яблоню, смотрит вверх. Лицо, и без того обычно белое, теперь стало серебряным, как профиль на монете.

Я его окликнул — Белта не пошевелился. Позвал погромче — безответно. Еще одного лунатика нам в доме не хватало... Потрогал осторожно за ногу — не навернулся бы...

Он услышал наконец.

— Ой! А я... на нее засмотрелся. Она такая...

— Такая, — я кивнул. — Вредно много на луну смотреть. Прыгай.

Мальчишка свалился прямо на меня. Ухватил руками за шею.

— Ну, здравствуй, — говорю.

Улыбается. Слезать не хочет. Нечасто им здесь приходится на ком-то виснуть.

Перехватил его поудобнее.

— Ты как себя чувствуешь, Белта? Что-то ты бледнее, чем обычно...

— Нормально. А Южка говорит, на юге всех сирот зовут детьми луны. Говорит, легенда такая есть.

— Южка твой много чего говорит... только не обязательно его все время слушать. Что вас с ним в лес понесло?

— Это не нас... Это я один пошел. А он искал меня потом.

— Час от часу... Ночью в лесу, знаешь, и на других детей луны можно наткнуться. Здесь так обычно нечисть называют...

— Интересно, — сказал он мне в воротник, — как это... быть нечистью.

— Думаю, не слишком весело...

Я пронес его мимо отблесков костров и приземлил на ступеньки корпуса. Тут горел фонарь, но его жидкий огонек ни в какое сравнение не шел с озарившим все, как днем, лунным светом.

— Что это ты все про нечисть? Никак князя Белту забыть не можешь?

Он сел на ступеньки, обхватил руками колени. Заявил безапелляционно:

— Он испугался.

— Вроде он был не робкого десятка...

— А вы откуда знаете?

— А я все знаю.

Мальчишка облизнул губы и сказал упрямо:

— Испугался. Что попадет во тьму, когда умрет. Только он мог же не умирать...

— Знаешь, — я примостился рядом на ступеньке, — я сам не очень верующий. Но вроде, если душа добровольно уйдет во тьму, она уже не вернется к свету.

— Одна душа! — звонко сказал Белта. — А от него... на нем все княжество было.

— Нечистью быть неприятно. Чтоб жить, придется убивать других. Все время. Думаю, князю этого не хотелось...

Мальчишка пожал плечами:

— Все убивают.

— Ты бы, значит, не испугался...

Он поглядел на меня и помотал головой. Лицо его все еще было серебряно-бледным, словно луна оставила на нем свой отпечаток. На далекой церкви — на полпути от нас к деревне — глухо пробили часы. Отбой.