Читать «Исследование авторитарной личности» онлайн - страница 33

...

Он – коренной американец, его дед приехал сюда в четырехлетнем возрасте. Никогда не был за пределами страны и не желал бы куда-нибудь поехать. Один раз был в Тихуане и «этого хватит»: очень гордится тем, что американец.

По его мнению, потенциальная сила является характерным признаком меньшинств: «Сложности с евреями происходят оттого, что они слишком сильны». Сила групп выражается, по его мнению, в символах потенции, т. е. плодородия и богатства:

...

Конечно, проблема здесь существует. Негры размножаются с такой скоростью, что скоро заселят весь мир, а евреи получат все деньги.

О причине своего антисемитизма он говорит следующее:

«У меня никогда не было положительного опыта общения с евреями». (Однако во втором интервью он смягчает это высказывание – он вспомнил, что однажды в колледже его как спортсмена прихватили с собой на личной яхте в Каталину «очень приятные евреи».) Они постоянно пытались обмануть его и его семью, беспринципны во всем. Он рассказал длинную историю, которую я не смог записать полностью, историю о меховом пальто, которое он хотел купить к Рождеству своей матери. Продавец-еврей неверно прочел чек и назвал цену на 100 долларов ниже правильной. Они оформили покупку, и после того, как продавец заметил ошибку, он настоял на том, чтобы взять пальто. С удовлетворением он заявил: «В этом случае я обманул еврея чисто по-еврейски».

Его ссылки на отрицательный опыт общения с евреями остаются довольно расплывчатыми, исключая случай, когда он обманул еврея «по-еврейски», и являются дальнейшим доказательством проективного характера темы «хитрость». Исключение составляет случай с богатым евреем, владельцем яхты, он свидетельствует о путанице в антисемитских взглядах студента, обусловливающей формирование его классового сознания. Национал-социалистам также требовалось какое-то время для того, чтобы убедить себя, своих сторонников и наиболее состоятельные группы евреев, что и они (последние) должны разделить участь бедных скототорговцев и иммигрантов с Востока. Принципы индивидуализма он сам себе объясняет следующим образом:

...

К ним следует относиться как к индивидам, однако в конечном счете все они одинаковы.

Конечно, «каждый может определить еврея». Различия между группой своих и группой чужих получают почти метафизический смысл: воображаемая возможность исчезновения этой дихотомии исключается:

...

Я не мог бы быть евреем.

К проблеме соотношения вины, наказания и их следствий он находит не имеющую себе равных формулировку:

...

Я думаю, все, что Гитлер сделал с евреями, было вполне нормальным. Когда у меня были сложности с конкурентами, я часто думал: «вот сюда бы Гитлера». Нет, я не за легализацию дискриминационных мер. Думаю, что придет время, когда мы должны будем уничтожать этих ублюдков.

Н. Неприспособившийся буржуа

Анализ привел нас к крайнему выводу в отношении антисемитизма – неприкрытому желанию искоренения евреев. Сверх-Я экстремиста становится безудержной, агрессивной инстанцией. Мы видим, что эти выводы завершают присущую антисемиту иррациональность, устанавливая абсолютную диспропорцию между «виной» и наказанием избранной жертвы. Однако антисемитизм не исчерпывается старой формулой, сформулированной Лессингом в «Натане Мудром»: «Ничего не делайте, еврей будет уничтожен огнем». Еврей будет уничтожен огнем в любом случае, независимо от обстоятельств и оттого, что бы ни говорили в его пользу. Иррациональный и безжалостный, неограниченный во времени вердикт поддерживается с помощью небольшого числа предъявляемых евреям стереотипных обвинений, которые, поскольку они глубоко иррациональны, создают видимость оправдания для вынесения смертного приговора. Так как сущность евреев изображается как безнадежно скверная, испорченная с самого рождения, то ничего не сможет измениться и примирения не произойдет. Чем неизменнее выступают негативные свойства евреев, тем отчетливее становится единственный путь «решения» проблемы: искоренение тех, кто не хочет исправляться. Эта схема квазиестественной неисправимости для антисемита гораздо важнее, чем содержание его стандартных упреков, которые часто довольно безобидны и не имеют отношения к выводам, к которым они побуждают тех, кто ненавидит. Эти упреки так широко известны и распространены, что излишне приводить дополнительные доказательства их частотности и интенсивности, однако стоит разобраться в некоторых аспектах, которые выявились в материале интервью и высветили этот феномен.