Читать «Ловушка для химер» онлайн - страница 118

— Замри! — громким шёпотом свистит Аскольд.

Вкладываю стрелу, сжимаю до боли хвостовое оперение, поднимаю лук до уровня глаз, рядом скрипит тетива друга.

— Как только скажу, стреляй чуть ниже глаз, там брюхо, может, пробьём, — шепчет Аскольд.

Натягиваю тетиву, мышцы каменеют от боли, с ужасом понимаю, пальцы не выдерживают силы натяжения лука, сейчас стрела соскользнёт, но звучит команда: — Бей! — стрелы одновременно поют, хруст, раздражённый скрип, горящие глаза взлетают вверх.

— Он поднялся на задние лапы, стреляй! — кричит Аскольд.

Сам понимаю, вновь свистят стрелы, хрустит хитиновая броня, монстр завертелся на месте, трещат заросли, повело вонью яда, где-то звучит испуганный рык, семейство львов спешит убраться подальше от этих звуков и омерзительных запахов, они знакомы с чудовищем.

Насекомое увидело нас, стремительно бросается, растопырив передние лапы, это просто ад, такого ужаса я в жизни не испытывал, мне хочется быстрее умереть, не дожидаясь, когда меня обхватят лохматые конечности. Чисто машинально выпускаем ещё по паре стрел и бежим с криками и рёвом, стебли хлещут по лицам, а сзади ломится ужасное существо, плюётся ядом, скрипит хелицерами и бросает липкие нити.

— Разбегаемся! — ору я. Монстр мгновенно поворачивается ко мне, но Аскольд оказывается за спиной чудовища и усыпает того стрелами, они втыкаются как гвозди в пластмассу. Существо разворачивается, начинаю стрелять я. Живучесть необъяснимая, бьём почти в упор, а оно не собирается издыхать, очень скоро закончатся стрелы и… но слышим хлопок, словно, что-то лопнуло, брюхо насекомого трескается, и неожиданно быстро вываливаются склизкие внутренности и, поганят истерзанную землю. Монстр съёживается, лапы поджимает под себя и, словно засыпает. Мы стоим, не двигаемся, всё ещё не можем оценить случившееся. Вдруг притворяется? Но нет, оно мертво и безобразно. Аскольд подходит ко мне, не узнаю его, он мокрый как мышь, попавшая в канализацию, глаза бегают, бородка истрепалась, а руки… дрожат! Некоторое время он не может даже говорить, затем выдавливает: — Курить хочу, — садится он на корточки, но ноги не выдерживают, падает на спину, нервно смеётся.

— Ты ж, не куришь.

— До училища баловался. Хочу затянуться чем-нибудь невероятно крепким… махоркой, можно с пиявками и гвоздями и самогона тяпнуть, настоянного на мухоморах. Но, думаю, и это меня в чувство не приведёт. А ещё я детство вспомнил, такое беззаботное и чудесное, по подвалам и чердакам лазали, костры жгли и картошку пекли… у нас не было шансов. Знаешь, что нас спасло?

— Стрелы.

— Ни одна не пробила его хитин, вязли как в эбоните.

— Так, почему у него брюхо лопнуло?

— Посмотри внимательно. Видишь чёрный камень? Это огромная глыба обсидиана, пополам треснула, кромки как лезвия. На наше счастье насекомое с размаху насело на них, это просто чудо, другого объяснения найти не могу.

— А оно точно мёртвое? — недоверчиво спрашиваю я, вглядываясь в скукоженную тушу.

— Мертвее не бывает. Так, наш Шаляпин! Бегом к нему, как бы ни обделался, бедняга.