Читать «Правила перспективы» онлайн - страница 84

Может, это и не его пуля настигла жертву. Стреляли ведь и другие.

Запомнилось название: Фолкемон.

С порога разбитого магазинчика немец палил в них и что-то орал. Когда они подошли поближе, он уже был мертв. Через него перешагнули и двинулись дальше. Мертвец — он и есть мертвец: рот открыт, из носа кровь. Правда, для Перри было в нем что-то особенное, непривычное. Крысиное личико, под глазами мешки, седая щетина, за сорок, маленького роста. Не похож на солдата вражеской армии. И эта плащ-палатка… она накрыла его с головой, точно саван. Перри стволом винтовки приподнял краешек брезента — посмотреть. Лучше бы он этого не делал. Твой первый убитый — он всегда рядом.

Нож неторопливо прорезал полотно вдоль дощечки подрамника. Руки все еще дрожали, но уже не так сильно. Ему было очень не по себе в этом заваленном хламом подвале с мертвецами и крысами.

Но трофей — вот он.

В воздухе висел густой запах гари: вонь от горелого лака, горелых красок, горелого полотна и позолоты мешалась со смрадом обгоревших человеческих тел и паленых тряпок. Чуть слышно гудел фонарик — непонятно, с чего это ему гудеть? — да еще скрипел и шуршал ножик, разрезая толстую ткань. Полоснуть бы по самой кромке картины — в одну сторону, в другую, быстро и ловко, — но как бы не повредить живопись, лучше уж не кромсать по живому, а делать все аккуратно, оставляя по краям запас в пару дюймов. Что куда труднее.

А может, они задохнулись в ядовитом дыму вступивших в реакцию горящих красок, лака и льняного масла и только потом обгорели?

Стоило нажать на нож посильнее, и подрамник начинал трескаться или заминался холст. Дуб, что ли? Или груша, из которой всегда делались палитры. Кто знает? Все вокруг меняется, а палитры по-прежнему вырезают из грушевого дерева. Сам-то он использовал под краски разделочную доску.

Орудовать армейским ножом не слишком удобно, скальпелем было бы куда ловчее. Надо было прихватить что-нибудь в фургоне медслужбы — там был полный набор хирургических инструментов, режь и сшивай хоть сутки напролет. Иногда они так и делали.

Лезвие соскользнуло и зацепило палец. Показалась кровь. Перри сунул палец в рот. Его тень зашевелилась и выросла.

Не хватало еще пятен на картине.

Он попытался было поддеть ржавые обойные гвоздики кончиком ножа — стало рваться полотно, и Перри решил, что лучше не стоит. Тень от собственной руки мешала видеть, но дело двигалось — он сноровисто и бережно пилил ткань рифленой частью лезвия.

В зыбком, пляшущем свете ему жутко ухмылялся мертвый парень.

Ничего, покойник вреда не причинит.

Кто и как его застрелил? Пули вогнали клочки синей ткани между ребер, в сердце и легкие, сам так никогда не попадешь. Две раны. Дырочки аккуратные. И крови совсем немного. Наверное, его здесь, в подвале, и шлепнули. Кто? Да какая разница! Столько мертвецов вокруг, миллионы, наверное. Одним больше, одним меньше — велика важность.