Читать «Правила перспективы» онлайн - страница 194

Будто ему все равно!

Он снова обернул картину в бурую бумагу, а фрау Шенкель обвязала ее бечевкой. Сверток унесли за угол. До герра Хоффера донесся звук отодвигаемой плиты, что навело его на мысли о могиле Христа и о собственной смерти. Он чувствовал, как постепенно делается невидимым, словно мультяшный персонаж, который сам себя стирает ластиком. Он не то чтобы боялся смерти, просто хотелось еще пожить, еще чего-то увидеть, почувствовать. Например, съездить в Египет. Наверное, Бендель тоже хотел выбраться в какую-нибудь Гренландию. Или в заснеженные горы Персии. Герра Хоффера обуяла грусть, он закоченел и окончательно размяк. А Вернер, оказывается, хороший стрелок. Ну конечно, он же главный архивариус и хранитель книг. Герой и боец, и страстно влюблен, и желает прочесть всего Гете. Кто-нибудь читал всего Гёте? Какой массив знаний. Целая страна со своими заповедными уголками. Когда все закончится, они вызовут крупнейших голландских экспертов, пусть отреставрируют "Художника в окрестностях Овера". Интересно, они залатают полотно и будет белая вставка, или попытаются заново написать фигуру? Сам он помнит, как лежали мазки, помнит колорит. Есть еще парочка фотографий. Все должно получиться. Под его-то личным руководством — и чтобы не получилось? Об этом, само собой, напишут в журналах и даже в популярных изданиях, поместят поэтапные фотографии реставрационных работ. В конечном счете все можно исправить. На то человеку и дано мастерство.

Вернер и фрау Шенкель вернулись и уселись на свои места. Хильде высморкалась и икнула. Вернер обхватил голову руками, сжал пальцами виски.

— Ну вот, — сказала фрау Шенкель. — Хорошо потрудились!

Герр Хоффер молчал. Он попытался было заговорить — но в горле только что-то булькало. Он хотел поздравить Вернера — вот только ему ли его поздравлять? Ведь он, герр Хоффер, трус и полное ничтожество. Его девственно белое полотно, лежащее у ног Хильде лицевой стороной вверх, запятнано кровью. Ну просто веточка вишни на снегу, его китайский шедевр. Герру Хофферу хотелось смеяться. Хохотать и хохотать, пока голова не отвалится.

У вечно бледного Вернера в лице и вовсе не было ни кровинки.

— Мне уже доводилось убивать, — пояснил он, словно возражая кому-то. — В британском окопе. Я помню его глаза.

— Да уж видно, человек вы бывалый, — сказала фрау Шенкель.

Она закурила и предложила закурить окружающим. Сунула герру Хофферу сигарету в приоткрытый рот и зажгла. Бомбардировка вроде прекратилась. Похоже, все было кончено. У фрау Шенкель дергалась правая щека. Даже в тусклом свете свечи было заметно.

— Господи, — сказала она. — Надеюсь, никогда больше такого не увижу.

Руку с зажатой в ней сигаретой ей пришлось придерживать другой рукой, чтобы не так тряслась.

— Генрих, вы сейчас в здравом уме?

Он был в панцире, точно тело погибшего в Помпеях.

— Да, Вернер.

— Не расслышал.

— Да, Вернер.

— А непохоже.

— Извините. Не могу подняться. Падаю.

— Вы эту картину прямо из рук не выпускаете.

— Просто психоз.

— Послушайте, Генрих. Вы точно никого не видели на чердаке?