Читать «Правила перспективы» онлайн - страница 151

Его дед, светлая голова, служивший в войну 1870 года офицером связи при князе Крафте фон Гогенлоэ-Ингельфингене, сделался деревенским учителем и женился на дородной почтмейстерше. Отец — в свою очередь — был учителем средних классов в католической школе в Эбербахе, где и жил, пока не ушел в отставку. Мать, державшая маленькую шляпную мастерскую, так и не оправилась после рождения младшего сына и, бывало, подолгу не вставала с постели, перелистывая журналы и цветные каталоги больших магазинов, а Генрих играл возле нее. Шляпная мастерская прогорела, денег не хватало. Отец был суров, консервативен и глубоко религиозен, но детей любил. Ему пришлось справляться со многими проблемами, а также воспитывать троих детей, появившихся на свет в течение восьми лет. Генрих был младшим. Ребенок он был болезненный, страдал желудочными коликами; все считали, что это связано с постоянным страхом за здоровье матери.

В школе его поколачивали — за то, что был толстым, и за то, что отец-учитель нещадно порол учеников (хотя дома никогда не позволял себе ничего подобного). На двенадцатом году его жизни мать тихо угасла, и вскоре после похорон его проблемы с желудком уступили место приступам нервного возбуждения, заканчивавшимся либо мигренями, либо долгими одинокими прогулками по лесам Эбербаха. Примерно тогда же он потерял интерес к учебе — у него испортилось зрение, на глазах постоянно вскакивал огромный ячмень, вызывая у его одноклассников брезгливость, смешанную с изумлением. Не помог и летний лагерь «Вандерфогель», где надо было подолгу маршировать, бренчать у костра на гитаре и читать отрывки из работ профессоров Вайца, Маурера и Трейчке о древних, не испорченных цивилизацией германских племенах и ужасах Содома (то бишь Франции). По иронии судьбы именно там его изнасиловали двое старших мальчиков (обычное дело, сказали они), и домой он вернулся, чувствуя себя поруганным грешником. Все изменилось год спустя, в четырнадцать, когда в школьной библиотеке — совершенно случайно! — он наткнулся на книжку о французских импрессионистах с иллюстрациями на сером картоне. Перед ним точно распахнулось окно угрюмой комнаты, и все озарил солнечный свет. Потом он воспылал страстью к Брейгелю, и тоже благодаря книге. Он мог изучать ее часами, так внимательно вглядываясь в каждый пейзаж, что временами ему казалось, будто он живет внутри него, он чувствовал себя фламандским крестьянином шестнадцатого века, а приходя в себя, словно выходил из гипнотического транса.