Читать «Каменный пояс, 1979» онлайн - страница 24
Александр Андреевич Шмаков
Яков Вохменцев
МОЯ МАГНИТКА
Глава из поэмы
Курганский поэт, участник Великой Отечественной войны. Автор книг: «Положа руку на сердце», «Степная песня», «Не хмурьтесь, друзья», «Не ради красного словца», «Дело не в возрасте» и других.
Первое свое стихотворение Яков Вохменцев напечатал в магнитогорской газете (1933 г.), работая на стройке металлургического гиганта.
И в лютый зной, и на большом морозе Я землю рыл, не ведая о том, Что экскаватор, скрепер и бульдозер — Все совмещалося во мне одном. А что же делать, если нет металла? Иль поднимать капитулянтский флаг? Живая мышца честно заменяла Какой угодно трос или рычаг. И много раз для сердца землекопа Звучала шутка, словно похвала: На вас, ребята, смотрит вся Европа. Мы знали: в шутке истина была. Чернорабочей силы и отваги Своей хватало в молодой стране, А средь спецов мелькали и варяги, Хоть были скрыты в спеси, как в броне. Валютой им платили за работу, Для них нашлось прекрасное жилье. Обидно было мне, как патриоту, Страдало самолюбие мое. Но что я мог в сравненье со спецами, Познавший только примитивный труд? — Спокойно, братцы, — кто-то молвил тихо, — Ужо мы тут порядок наведем. Несли в заплечье все свои манатки. Неприхотлив российский человек: Бараки есть, землянки иль палатки — Все, можно растянуться на ночлег. С любым жильем пока мириться надо — В пустынях нет особняков и дач, А около Москвы и Ленинграда Не обнаружено горы Атач. Природе чуждо чувство бескорыстья, Насчет богатств закон ее жесток: Чтоб лодыри до них не добралися, Она их прячет под большой замок; То замурует в непролазном иле, То упакует в недра диких гор. …Сначала тут историю творили В содружестве лопата и топор. Они тупились, но ломились к цели. Дул ветер дружно с четырех сторон. Песком забиты были в бревнах щели, А грунт везде захрястнул, как бетон. Тут враг шептал, что вся затея втуне, И перемалывал зубами злость. Был даже слух, что матушке-фортуне В тот жесткий край попасть не удалось. И вот, наметив план, я вечерами Ходил озябший в горный институт. На кадры голод был тогда в Союзе. А потому, призваньям вопреки, Вздыхая о гуманитарном вузе, С мелком в руке страдал я у доски. Когда с занятий шел ночной дорогой, Всегда мечтал о хлебе и тепле. Над нами звезд сверкало очень много, Но все ж их больше было на земле. И ночью шла гремящая работа, Поскольку людям не хватало дня. Строчили на подкладке из шамота Железную одежду для огня. …Я помню те событья мировые: Магнитострой недаром ликовал, Когда из огненных махин впервые Спешил струей пылающий металл. Тогда страна еще недоедала, Но каждый видел, если не был слеп, Как ей хотелось именно металла; Он, может, был чуть-чуть нужней, чем хлеб. У всех причин внутри свои пружины — Не зря металл хранит в себе земля. Мы как узнали б, если б не машины, На что способны милые поля? Магнитка — это целая эпоха, Не потому, что ты сроднился с ней. Но и тебе, конечно, было б плохо, Явись она хоть чуточку поздней. Когда беда возникла на пороге, Когда фашизм вломился в отчий край, Тогда Москва произнесла в тревоге: Давай, Урал родимый, выручай. Спасли нас домны и мартены эти, За то навеки им хвала и честь. Как хорошо, что есть Урал на свете, А на Урале та Магнитка есть! И я скажу единой правды ради: Мы, как об этом целый мир узнал, Заткнули глотку вражьей канонаде Лишь потому, что был у нас металл. И пусть теперь в порядке назиданья Тебе порой твердят говоруны: — Лишь доброта достойна воспевания, Ну, а железу гимны не нужны. Хоть голоса их менторские строги, Им верить все же не намерен ты: Покуда мы бессильны и убоги, Велик ли прок от нашей доброты? Поэт приходит в мир не для забавы, Он должен твердо знать — что, где и как. Металл в наш век — стропила всей державы, Да и ее грядущего костяк. Его профессий мы считать не будем, Поскольку им сегодня нет числа. Металл везде надежно служит людям, Куда бы нас судьба ни занесла. Давно гремят годов стальные слитки, И я, признаться, как победе рад, Что на земле размножились Магнитки, Что дедом ныне стал Магнитоград.
